Молчание.

– Вы… слышите… меня?

– Слышу, Рус, – ответил командир «Танненберга» на моём родном языке.

– Так что же?

– Высадки не будет.

– Вал…

– Знаю, всё знаю. Рус. Можешь вызвать меня на дуэль, когда всё кончится. Я с радостью дам тебе удовлетворение.

– Мой народ… люди моей речи…

– Это цена спасения человечества.

– Плевать я на него хотел! – тоже по-русски заорал я, собрав все силы. – Высаживай бригаду, слышишь?! Мне терять нечего! Мы справимся с Тучей!

– Руслан, – Валленштейн словно и не слышал моего крика. – Пока мы высадимся и развернёмся…

– Спасём хоть кого-то! – исступлённо выкрикнул я. Куда только подевались слабость и дурнота. – Там сейчас ад почище, чем на Омеге или Иволге! А иначе… покончить с собой я всегда успею. И застрелить Дариану тоже.

Вновь молчание, показавшееся мне бесконечным.

– Хорошо, – бесцветным голосом сказал Валленштейн. – Ты не оставил мне выбора, Фатеев. Но за жизни солдат моей бригады…

– С превеликой охотою дам вам удовлетворение, господин генерал, – меня скручивало от ненависти. – А ответа за жизни моих соплеменников, которых растерзает Туча, ответить не хотите?

– А ты – за всё человечество? – в свою очередь взорвался Валленштейн. – Не знаю, сработает ли твой безумный план, но иного у нас всё равно нет. И ты намерен героически погибнуть на этой проклятой планетке?!

– Никто не погибнет, кроме тех, кому это на роду написано, – отрезал я. – Я никуда не полечу.

– Я отдал приказ на высадку, – сухо ответил Валленштейн. – Мониторы поставят барраж. Сколько сегодня уйдёт похоронок…

– Меня это не волнует, – повторил я.

– Я понял, Фатеев. Держитесь. Первая волна упадёт вам прямо на голову.