В какой-то момент раздался вопль.

— Тодос мориремос! Мы все умрём!

Паника быстр распространилась по рядам. Сразу пятеро побросали оружие и помчались к берегу, пытаясь обойти великана. Наверняка решили, что хоть кто-то, но прорвётся.

— Стоять! — закричала Герда, выхватила пистолеты и выстрелила. Одна из дезертирш с криком упала на песчаный берег, держась за ногу. Кровь разлилась тёмными кляксами, впитывая грязь, песок и травинки. Вторая попятилась, шатаясь — пуля угодила в шлем, контузив солдатку. Попадание из такого калибра даже рикошетом подобно удару ломом. Последовали ещё два выстрела, один из которых оставил вмятину на кирасе третей беглянки, а другой пришёлся в пустоту.

— Стоять! — снова заорала сержантка, но поддавшиеся панике женщины добежали до воды. И тут я понял, что фраза «превращу в кровавую пену» была не просто красивым слогом. Самая резвая, забравшаяся в запруду по пояс, истошно завопила и начала биться, поднимая брызги, которые тут же окрасились красным. Создалось впечатление, что дезертиршу начали поедать невидимые пираньи. Две другие женщины отскочили от воды, нервно заозиравшись, словно загнанные в угол звери. В глазах читался ужас, лишивший солдаток рассудка. Они были готовы на что угодно, но не видели выхода: слева — толпа потеряйцев, способных разорвать в клочья заживо; справа, где-то в лесочке, спрятались нобийки-людоедки; позади кипящая кровью вода, и пытающаяся выползти на сушу, рвущая голосовые связки в нестерпимой боли соратница; впереди обладающие чудовищной магией дементэ. Выхода нет.

Женщины упали на колени и протянули руки к богине реки, которая сама таращилась на происходящее с растерянным взглядом. Она отвыкла от людей и не знала, как вести себя в подобной ситуации. Её подручный великан наклонил голову, рассматривая умирающую, и открыл рот, из которого текла тонкая струйка, как у большого собакена, типа сенбернара, отчего казался большим тупоумным дауном.

— Пощади! — завопили дезертирши в унисон.

Водный тролль утробно замычал, показал на женщин руками и поглядел на госпожу. Та щёлкнула пальцами, и вода вокруг жертвы перестала бурлить.

— Не пущу! — закричала Акварель. — Пока не остановите тех четверых, не пущу.

Жертва неподвижно упала лицом вниз и утонула под тяжестью доспехов, подняв круг волн, только кончики косичек плавали среди кровавой пены и лохмотьев мяса. Блестящая сталь кирасы едва виднелась в волнах, покачиваясь на самом дне. В истекающее алым тело упёрлась небольшая веточка, приплывшая по течению. Не знаю, что окончательно добило её, болевой шок или кровопотеря, но я глядел на багровую кляксу, уносимую рекой, и чувствовал бьющееся в груди сердце. Выход из этой западни действительно не было. Оставалось надеяться только на смекалку и удачу.