Плюнув на уговоры, я ментальным усилием отдал приказ на поглощение радиоактивной руды телом Азиза и спустя пару минут просто и без затей отрастил ему восемь лап.

– Хватит ныть и горевать. Я не зря в тебя столько вложил, чтобы бросить тут. Ты ещё не отработал мне всё положенное, – взбодрил я его и, создав устойчивую ментальную связь, просто заблокировал часть мыслительных центров. Конечно, это привело к сильному понижению интеллекта, но зато позволило выдернуть Азиза из пучины меланхолии.

Немного оклемавшись, он даже взял контроль над снующими тут и там прихвостнями и организовал более или менее планомерный сбор ресурсов Логова.

С каждым часом ожидание для меня превращалось в пытку. Ощущение того, что мы не успеваем, стало практически осязаемым, и спустя девятнадцать часов после начала катаклизма я не выдержал, отдав команду на выдвижение.

Встав около каменных дверей выхода из Логова, я пафосно упёр одну из лап в бок и второй указал в сторону темнеющегося провала: «Пора! Седлайте коней, мы выступаем!!!

На секунду весь муравейник замер и, повернув голову, все его обитатели уставились на меня, стараясь понять, что приказал Повелитель.

– Это чего он? – в тишине басовитый голос Рыжика разнёсся по всему Логову.

– Да… забей, – так же тихо, что его расслышал практически каждый прихвостень, ответил ему Мозг. – Повелитель чуть-чуть нервничает. Вот его тоже и того… накрыло.

Протяжное «а-а-а-а», раздавшееся в ответ, послужило сигналом для всех, и, проигнорировав меня, все присутствующие на этих развалинах Помпеи вернулись к своим делам.

Мне потребовалась минута, чтобы осознать, что мои последователи дорожат собранными крохами скарба намного больше своих жизней. Что последовало за этим, даже мне самому было стыдно вспоминать. Меня прорвало. Я бросался к тому, до кого мог дотянуться, и, изрыгая матросский мат, казарменные напутствия, угрозы, тумаки и вселенскую скорбь на тупость подчинённых, буквально выкидывал их за дверь.

Спустя пяток улетевших в стену и потолок прихвостней, от удара об последние превратившихся в неаппетитные кляксы, подчинённые заволновались и наконец сообразили, что эвакуироваться надо немедленно.

Бросив всё, Обозники принялись заканчивать погрузку и, запихав в себя и даже обвешавшись, как ишаки, пожитками, споро покидали Логово. Бойцы-Пещерники, прихвостни и даже мои приближённые вскоре отправились вслед уходящим.

Ещё практически час потребовался на полную загрузку всех, кого только можно было загрузить, и наконец последним бывшее пристанище, Пещеру, в которой я организовал свой дом, своё Логово, – покидал я сам. Это было настолько символично, что, постояв пару секунд в молчании, я не нашёл слов и, просто молча обернувшись, угрюмо покинул её.