– Вы мне льстите сударыня.

– Нисколько, – Девушка подняла на собеседника прекрасные глаза. Его сердце заколотилось. Он понял, что не в силах оторваться от этих глубоких озёр, если только сама хозяйка не отведёт взгляд. Она встала и протянула руку: – Танила, принцесса Турилии, единственная дочь короля Кутроха первого. А вы Эльсиан?

– Имя тоже указано в романе?

– Мне сказали, что в этих покоях жил принц по имени Эльсиан. Вы за картиной? Простите, я её переставила. – Танила взяла подсвечник и скользнула в другой угол комнаты. Она нисколько не смущалась, хотя была в тонкой кружевной сорочке и прозрачном пеньюаре, правда ей это очень шло в отличие от обычных мешковатых нарядов. Молодой человек отметил стройность принцессы и изящность движений. Она поставила подсвечник на стол и, взяв картину, протянула её принцу: – жалко расставаться.

– Она мне дорога, – словно извиняясь, сказал Эльсиан.

– Понимаю. Это вы? – Палец её тронул изображение мальчика.

– Нет, мой брат Диоль.

– Похож на вас, а это королева?

– Да.

– Моя мать никогда не смотрела на меня так… – грустно вздохнула принцесса и, собравшись, добавила: – рада познакомиться. Думаю, вам пора идти, а мне запереть дверь.

– Да-да, примите мои извинения, – поклонился принц и, прижав к себе картину, пошёл к выходу. Здесь он замедлил шаг, оглянулся. Чудесные глаза Танилы глядели на него вопросительно. Эльсиан вдруг сказал: – вы очень красивы, ваше высочество!

– Не знала, – улыбнулась принцесса и, слегка подтолкнув гостя, закрыла за ним дверь.

Эта встреча произвела впечатление на обоих. Девушка, хотя и погасила свечи, долго ворочалась в кровати, вспоминая разговор с нечаянным гостем. Принц бродил по парку, любовался звёздами и пытался унять радостное смятение в душе. Как эта незнакомка поразила его? Чем привлекла и почему не отпускает?

Тем временем семья императора Титании держала оборону. Кутрох умудрился в короткий срок перечислить столько своих обид старшему брату, что отвечать на его упрёки можно было до утра. Вспомнились давние печали. Родители де всегда предпочитали старшего сына младшему, всё самое лучшее предназначалось Меерлоху вплоть до счастливой судьбы. А удел Кутроха одни страданья. Никто его не любит и не ценит, ни брат, ни жена, ни даже дети! А теперь вот и сын погиб!

– Это ты подослал наёмного убийцу!

Очевидная несуразность обвинений нисколько не смущала Кутроха. Жена и дочь императора оставили попытки примирить братьев, а только переводили испуганный взгляд с одного на другого. Меерлох неожиданно для всех рассмеялся. Смех его не был весёлым, скорее зловещим: