– Не надо подставляться под фотокамеры, не надо выставлять себя напоказ, – сказал один папарацци, которому я дала бутылку виски, когда он сидел у гранд-отеля рядом с Гранд-каналом с фотоаппаратами на шее.
– А как же люди, которые хотят выставлять себя напоказ в избранном обществе? – спросила я, а он пожал плечами:
– Они богаты, они знамениты, так что приходится жить с тем, что ко всему этому прилагается.
На следующий день я вернулась и снова увидела его там, уже немного поддатого в одиннадцать утра, дала ему еще бутылку виски, а он сказал:
– Гостиница «Маделлена», там все и намечается, приедут королевские особы, все эти богатенькие принцы с хорошенькими девчонками, ты же знаешь, как там у них, сплошные обер-шлюхи, все до единой.
Я вежливо улыбнулась, подумала, не стащить ли у него фотокамеру и выбросить в канал, но нет, это было бы недостойно, надо помнить, хотя, с другой стороны, вроде бы и праведно.
Я считала шаги, уходя от него, и на тридцатом шаге желание украсть пропало, я рассмеялась, снова переходя на бег и направляясь обратно в город.
Когда я вернулась в гостиницу, Гоген уже ответил на мое сообщение, послав в придачу копию Луке Эварду.
Глава 84
Глава 84
Встреча со шпионами.
Я заплатила проститутке с рабочим псевдонимом Порция («Как… Портос?» – робко спросила я, а она резко стрельнула на меня глазами и ответила: «Как у Шекспира, идиотка») четыреста евро за то, чтобы та посидела с мобильным телефоном у кафе на набережной Рива-дельи-Скьявони, попивая крепкий черный кофе и кутаясь в пальто с меховой оторочкой. Погода становилась холоднее, легкий снежок присыпал крыши и растаял, но за четыреста евро Порция не двигалась с места, а еще за двести на месте стояло мое водное такси. Его водитель сидел, задрав ноги на приборную панель, из уголка его рта свисала сигарета, а на коленях лежала раскрытая книжка о том, как все бросить и разводить в питомнике альпак.
Я устроилась на заднем сиденье такси, которое покачивалось на волнах от проплывавших мимо маршрутных автобусов, и наблюдала за кафе в бинокль. Сначала прибыли три агента службы безопасности, двое мужчин и женщина. Когда они там расположились, со стороны Арсенала пешком подошел Гоген, благоразумно надевший резиновые сапоги и блестящую куртку с капюшоном. За ним неотступно следовал Лука Эвард в черной добротной куртке и неприметных зеленых джинсах, отрицая моду даже на расстоянии пятисот метров, взгляд вперед, на голове – сверкающий зачаток лысины, темные круги под глазами от бессонной ночи.