— Она вернула мне утраченный смысл жизни, — тихо сказал я. — У нас теперь выставлен стопроцентный реализм ощущений. Поэтому повышать уровни мы станем постепенно. Будем зачищать окрестные локации, восстанавливать «хакнутые» порталы, не повторяя ошибок тех, кто потерял рассудок и сгинул в «VR».

— А вот мой смысл…

— Твой смысл, пока что в скриптах, а не в порывах души, — резко отреагировал я. — Ты ведь понимаешь свою истинную сущность, но понятия не имеешь, что такое чувства, ведь так?

Гневная фраза, готовая сорваться в ответ, застыла искривленной усмешкой на тонких губах Старшей дриады.

— Прости за резкость. Вижу, ты вполне осознаешь природу своего происхождения. И копнула глубже. До миллиардов нанопроцессоров, имитирующих нейроны, верно?

Старшая задохнулась от негодования:

— Деандер, ты жесток со всеми, кто тебе помогает?

Я промолчал. Вряд ли она понимает, что такое настоящая «жестокость».

— У тебя есть имя?

— Нет.

— «Старшая» — звучит безлико. Сейчас ты представляешь собой холодный, подверженный логике рассудок.

— Что же в этом плохого? Ты тоже бываешь рационален.

— Людьми по большей части движут чувства. Попробуй хотя бы недолго побыть одной из нас.

— Отделиться от колыбели? Стать слабее, уязвимее?

— Может в этом и есть смысл?

Она не нашлась, что ответить. Молча ушла под сень ивы, а вскоре ее силуэт слился с ветвями.

— Зачем ты ее злишь? — спросила Ветта.

Я присел на прибрежный песок.

— Словам Макса веры нет. Но люди действительно гибнут в обоих мирах…

— Не думаю, что мы вчетвером сможем как-то повлиять на ситуацию, — высказался Лурье, поддерживая мою позицию.