– Значит, поединок? – задумчиво спросил Конор. – Как же ты их любишь…

– Да! Поединок!

55

55

Ларан ушел первым. Вертрана села напротив Конора. Он ее не замечал, зато она могла вдоволь налюбоваться на его напряженное лицо. Рядом с Ларом Корн лучился уверенностью, теперь же, без свидетелей, хмурился, глядя на сцепленные в замок руки.

– Что же ты сник? – вслух произнесла Верта. – Боишься, что проиграешь? Не хочешь упустить свой шанс?

Ответа она, конечно, не дождалась, но она и так знала, что Конор переживает.

– Лучше бы ты спросил Лису прямо, как хотел… – вздохнула она и тронула колесико на часах, отправляя их на час вперед.

В этот раз пришлось потрудиться, разыскивая Корна. Секундная стрелка словно из вредности водила ее кругами, пока Вертрана не догадалась, что сама сбивает ее. Просто она сначала не поверила, что часы ведут ее к Белой площади – самому охраняемому месту королевства, ведь именно здесь, за крепостными стенами, сложенными из белого камня, располагался дворец правителя. А также храм Семи Богов, монетный двор, оружейная палата – всего и не припомнить.

Главное хранилище артефактов, как выяснилось позже, когда Вертрана, зажмурившись, прорвалась сквозь преграды, находилось тут же. Небольшое одноэтажное строение с решетками на узких окнах. У входа застыл гвардеец с алебардой. Выглядел он сурово, будто только и ждал возможности пустить оружие в ход. Верта протиснулась в дверь, испуганно вжав голову в плечи: вопреки логике ей казалось, что лезвие вот-вот чиркнет по шее.

Вдалеке раздавались приглушенные голоса, и Верта пошла по темному коридору, минуя запертые комнаты. В кабинете беседовали двое: Конор и высокий худощавый мужчина со строгим лицом. В его облике было что-то смутно знакомое, и, приглядевшись, Вертрана поняла: она будто смотрит на отражение Конора, если бы тот одним махом состарился лет на тридцать.

«Его отец! Да, все верно. Конор говорил, что он королевский артефактор, а мы сейчас в хранилище!»

– Конор, если ты напросился на практику в артефакторий, надеясь, что я зачту ее только на том основании, что ты носишь ту же фамилию, что и я…

– Нет, отец! Я пройду ее как положено!

– Шестьдесят часов! И это не значит, что ты будешь забавляться с артефактами, как любил это делать в детстве. Это не моя частная коллекция! Продажа или порча любого предмета может быть расценена как государственная измена.

– Забавляться? Отец, я давно не ребенок! Я пришел сегодня, чтобы начать отработку, и жду указаний.

Старик посмотрел недоверчиво, но с оттенком гордости.

– Хорошо, – сказал он, смягчившись. – Я сейчас занимаюсь сверкой и инвентаризацией. Работа нудная, но простая. Пойдем…