Льюис смотрел им вслед, ожидая пока они все завернут за угол и только после этого убрал дисраптер в кобуру. Он был почти уверен, что не стал бы его использовать. Почти. Анна немного расслабилась и опустила тяжёлый огнетушитель. Льюис обернулся и посмотрел на искорёженную дверь, что лежала на полу. Он поднял её с совсем небольшим усилием и прислонил к дверному проёму, чтобы хоть как-то закрыть дыру. После огляделся, поднял невесть каким-образом перевернувшийся стул, поставил его напротив Анны и сел.

— Итак, Анна, как жизнь? У тебя случайно нет чашки кофе? Я бы с большим удовольствием её выпил.

Анна медленно подошла к кофеварке в углу, от которой как всегда шёл пар.

— Полагаю, что и от шоколадных печенек ты не стал бы отказываться?

— Если это тебя не затруднит.

Наливая кофе в кружку, Анна хмуро зыркнула на него.

— Посмотри, что ты сделал с моей дверью... идиот, неужели нельзя было просто использовать мастер-ключ Парагона? Я точно знаю, что ты так и не удосужился его сдать. Именно для таких случаев Парагонам и выдали эти чёртовы штуки, чтобы не приходилось всё уродовать.

— О, — произнёс Льюис, принимая дымящуюся чашку, которую она неприветливо толкнула в его сторону. — Я совсем забыл про него. У меня в голове сейчас чёрт-те что творится. И в последнее время я не всегда ясно мыслю.

Анна громко фыркнула и рухнула в своё кресло лицом к нему.

— Поверь, Льюис, я заметила.

А потом они просто сидели и долгое время смотрели оценивающим взглядом друг на друга, словно два незнакомых человека. Последние клубы дыма исчезли, когда вытяжка заработала на полную мощность, но Анне показалось, что в воздухе как-будто всё ещё что-то витает. Возможно, невысказанные слова. Принятые решения, за которые нельзя извиниться или как-то исправить. Между ними появилась какая-то дистанция, неуловимое напряжение, которого раньше не было никогда. И даже спокойно сидя и попивая кофе, Охотник за Смертью выглядел опасным. Первый раз в жизни Анна осознала, что в присутствии Льюиса не чувствует себя в безопасности.

— Боже мой, Льюис, — наконец сказала она. — Как мы докатились до этого? Что Джес с тобой сделала? Раньше у тебя было больше здравого смысла...

— Мне просто захотелось побыть счастливым, хотя бы раз в жизни.

— И ты поступился всеми принципами ради этого?

— Любовь иногда та ещё сука, — ответил Льюис.

— Возможно, — проговорила Анна.

Снова наступила долгая пауза, пока они пытались подобрать слова тому, что с ними произошло. Слова, которые помогли бы перекинуть мостик через всё более расширяющуюся пропасть, разводящую их по разные стороны. Слова, которые они могли бы прокричать друг другу через неё, словно спасательные канаты, брошенные с кораблей, плывущих в разных направлениях.