ДетективыЛаций. Мир ноэмовстр 225
Светлый фон
Будь Виний человеком, он стал бы лихорадочно просить Плавтину регулярно сообщать ему, как продвигаются ее изыскания. Но несмотря на его долгий опыт и руководящий пост, Виний оставался, как и она сама, существом вычислительной, логической природы. Если она ни разу не связалась с ним за несколько месяцев, пока просматривала базы данных Системы Гелиоса, это означало, что она не может сказать ему ничего стоящего.

– Ваши изыскания более не имеют значения, – сказал он. – Сядьте.

– Ваши изыскания более не имеют значения, – сказал он. – Сядьте.

Казалось, он не обращал на Плавтину особого внимания. Она скользнула в кресло рядом с креслом Виния, развернулась, чтобы быть с ним лицом к лицу. Ее создатель с патрицианским профилем по-прежнему смотрел в стену, безразличный к ее присутствию.

Казалось, он не обращал на Плавтину особого внимания. Она скользнула в кресло рядом с креслом Виния, развернулась, чтобы быть с ним лицом к лицу. Ее создатель с патрицианским профилем по-прежнему смотрел в стену, безразличный к ее присутствию.

Прошло несколько мгновений, прежде чем он соизволил обернуться к Плавтине. Его кожа была гладкой и бледной, черты – чуть-чуть слишком правильные для человека, даже порожденного генной инженерией. Его светлые, холодные глаза, казалось, всегда глядели сквозь собеседника. Прямые, черные как смоль и очень гладкие волосы, подстриженные с ровной челкой, подчеркивали необычность его лица с высокими скулами и очень длинными, хорошо прорисованными бровями. Ему не хватало только заостренных ушей, чтобы походить на мифического дьявола.

Прошло несколько мгновений, прежде чем он соизволил обернуться к Плавтине. Его кожа была гладкой и бледной, черты – чуть-чуть слишком правильные для человека, даже порожденного генной инженерией. Его светлые, холодные глаза, казалось, всегда глядели сквозь собеседника. Прямые, черные как смоль и очень гладкие волосы, подстриженные с ровной челкой, подчеркивали необычность его лица с высокими скулами и очень длинными, хорошо прорисованными бровями. Ему не хватало только заостренных ушей, чтобы походить на мифического дьявола.

Плавтина безгранично восхищалась своим ментором. Он был одним из самых древних автоматов, по годам уступая лишь самому Ахинусу, и породил на свет многие поколения Интеллектов – лучше продуманных и более упорядоченных, но не обогнавших его в тонкости суждений и в знании Человека.

Плавтина безгранично восхищалась своим ментором. Он был одним из самых древних автоматов, по годам уступая лишь самому Ахинусу, и породил на свет многие поколения Интеллектов – лучше продуманных и более упорядоченных, но не обогнавших его в тонкости суждений и в знании Человека.