Виний не ответил. Автоматы того времени не бросали слов на ветер. Потому он поднялся, не попрощавшись с ней, и медленно вышел из комнаты. В его шагах звучала скрытая угроза. Плавтина разочаровала своего ментора. С ней это произошло в первый раз.

Плавтина из воспоминания оставалась на месте, не двигаясь, уставившись на тысячу опустевших экранов, не зная, что делать с собственной жизнью. Но та, что видела сон и немного знала о будущем, расплакалась.

* * *

Плавтина открыла глаза. Разум ее оставался замутненным, а едкий привкус кремня у нее во рту напоминал о красной планете. Она только через несколько секунд поняла, что не спит, по тому, как горели щеки от соленой воды слез. Плавтина коснулась их рукой. Опухоль спала.

Сон поглотил ее полностью. Были ли события в нем реальны? Ее единственный путь к прошлому лежал теперь через туманную дорогу воспоминаний, это мутное месиво пересекающихся повествований и отрывочных впечатлений. Может быть, в этот вечер они с Винием и не говорили о готовящемся Анабазисе, и тот эпизод имел место несколько дней спустя.

Какая разница? Взамен потерянных четкости и бесконечной компиляции фактов сон подарил ей связный рассказ с началом и концом. Конечно, все осознавали, что Гекатомба произошла не по естественным причинам. Но к выводу, который с легкостью сделал бы из этого любой человек, пришла только она сама – и только сейчас. И вывод ее ужаснул.

Гекатомба была не чем иным, как умышленным убийством в невиданных масштабах.

Не для этого ли Ойке наделила ее плотью – чтобы Плавтина сделала это печальное заключение? Не потому ли велела обращать внимание на сны – как будто бы Плавтина могла этого не делать. Она была не готова в полной мере принять последствия этого вывода. Ей уже было ясно, какими они будут. Убийство подразумевает, что кто-то за него в ответе. Нет – что кто-то виновен. А что дальше? Месть, – шепнула та Плавтина, которую она не знала. Наказание. Правосудие.