Алхимику пришлось приложить все силы, чтобы удержать равновесие, когда две восторженные девочки кинулись ему на шею. Он почувствовал поцелуй в щеку и запах знакомых духов. Наталия.

– Карета ждет, – сказал она. – Мы приехали одни, поскольку князь не хотел мешать нашей встрече. Это очень милый старик. Я должна тебе кое в чем признаться…

– Ну, что ты уже натворила? – спросил он, усаживаясь в роскошную карету.

– Я позволила поехать с нами баронессе и Луне. Обе очень на этом настаивали. Между прочим, князь в восторге от «родственницы». Ты все уладил?

– Да, за отелем проследит Маевский, а Вилланове я передал должность магистра гильдии. Между прочим, одна из моих учениц, Хелен Смит, собирается построить по всей Европе сеть отелей, похожих на «Пристанище». Финансовой стороной вопроса займется Banco Mediterráneo.

– Можно рассчитывать на их благоразумие?

– Конечно, директором банка является отец Хорхе Вилланова. Действительно, нет причин для беспокойства. Кроме того, в Варшаве осталась Анастасия, ну и Станкевич мне кое-что должен. Есть и другие… союзники.

– Папочка! Папочка! Поедешь со мной на лошадке? – прервала его Люсия.

Алхимик непроизвольно коснулся газеты, что лежала в кармане его пальто. Вчера агенты Banco Mediterráneo доставили ему номер «Варшавского курьера». Рудницкого заинтересовали две статьи: одна про отступление немецких и российских войск с территории, что населяют поляки, а во второй говорилось про самоубийство Люциана Метельского. Причиной оказались карточные долги.

– Ты знаешь, что у нас тут есть лошадки? – щебетала Люсия. – Дедушка Родриго разрешил нам на них кататься. Знаешь, как по-испански «дедушка»?

– Князь полюбил девочек, – прошептала ему на ухо Наталия. – И ужасно балует их.

– Откуда вы знали, что я приеду именно сегодня?

– Доложили люди князя. Он знает обо всем, что происходит в этой стране. Лично знаком с половиной правительства, а шефом полиции служит его кузен.

– Папочка, ты знаешь, как зовут мою лошадку? Relámpago. Что значит Молния.

– А мою Пафнутий, – влезла Аня.

– Будешь рассказывать нам сказки и ездить с нами на лошадках, правда? – спросила Люсия.

Рудницкий еще раз дотронулся до газеты. Метельский не был похож на человека, который может покончить с собой, чтобы спасти свою честь, но разве обязательно подозревать в этом Люсию? В конце концов, какой отец спросит четырехлетнюю дочь, не она ли случайно убила проблемного родственника. «Черт с ним, с этим Метельским», – подумал Рудницкий.