Когда эти отношения переросли в то, что Дерек называл дружбой? Сложно было сказать.

Возможно, когда в Ниии они спасались от засады, устроенной вторым принцем Ньона, и Грэхард, покидая опасное место, вытащил за собой и Дерека, буквально втащив того за шкирбан на своего коня? А может позже, в Даркии, когда он сделал трёхдневный крюк, чтобы Дерек мог навестить могилы своих родителей?

Одной из основных черт натуры Дерека была острая потребность быть кому-то преданным. Он отдал своё верное служение Грэхарду, и все эти годы был вполне доволен своим сюзереном.

Он привык воспринимать скверный характер владыки как необходимое зло, с которым приходится мириться. Он не искал теплоты или эмоционального сочувствия — ясное же дело, что Грэхард не тот человек, который способен на подобное. И Дерек, конечно, даже и не претендовал на равноправные отношения, и всегда глядел на своего господина снизу вверх преданным взглядом.

Отдавая приказ начальнику порта — там было требование усилить противопиратскую эскадру и выслать на помощь адмиралу Грайвэку корабли — Дерек с недовольством заметил, что и сам начальник, и его слуги, и стража — так же, как слуги и стража Цитадели, — старательно отводят от него глаза, пытаясь не замечать кровоподтёка на его лице. Дерек не смотрел на себя в зеркало, но по боли, сжимавшей всю левую половину лица, догадывался, что видят окружающие.

В душе зародился острый, мучительный стыд — большей частью не за себя, а за Грэхарда, потому что, естественно, едва ли кого можно было обмануть по поводу происхождения увечья. Не то чтобы в Ньоне мог найтись кретин, осмелившийся поднять руку на приближённое лицо повелителя.

Буквально сбежав от начальника порта и даже не оставшись на традиционно предложенный чай, Дерек устроился на побережье на сваях, в стороне от верфи. Плеск волн, звон ветра о такелаж, стук молотков и скрип снастей сливались в морскую симфонию типичного порта и успокаивали.

Нужно было, конечно, возвращаться в Цитадель — там ждали повседневные дела и заботы. Но возвращаться категорически не хотелось — снова натыкаться на знакомые лица, которые, краснея, отводят глаза и старательно не замечают... нет. Обхватив колени руками, Дерек устроился удобнее и вернулся к своим размышлениям.

Обидно не было — обижаться он не умел. Было больно.

Так больно, как, наверно, не было никогда в жизни.

Грэхард сегодня очень чётко обозначил свою позицию: ему нужен Дерек, который, несмотря на все отпущенные ему вольности, беспрекословно подчиняется приказам своего господина.

Раньше в этом не было проблемы; Дерек вполне осознавал своё положение и не видел ничего странного или страшного в том, что ему нужно подчиняться.