Маруся удивленно оглядела божественное лицо. Он был возмущен, и в то же время глаза светились неподдельным азартом и желанием. Кажется, слова «люблю» ему было катастрофически мало, хотя для нее это такая же клятва верности маниту, что и его родовая.

– А что рассказать?

Ликург сердито сощурился и склонился к ее лицу совсем близко.

– Ведьма! Не доводи меня… до хитростей!

Руся рассмеялась и тут же почувствовала его пальцы на своих ребрах. Щекотки она боялась всегда, так что даже если Лик и надеялся так выведать у нее хоть что-то, то просчитался. Она могла только хохотать, дергаться, невнятно пищать, и под конец хрюкнула, тем экзекуцию и остановила.

– Я тебя люблю, я тебя люблю, – задыхаясь, проговорила Маруся. – А когда и сколько, не знаю. И ты красивый – всегда так думала. И ты меня постоянно смущал. Я не знала, как себя с тобой вести, постоянно путалась. Ты же мой начальник, и вел себя так, а потом резко не так, и снова так… И все время приказывал, даже когда о работе речи не шло, или когда не приказывал, то делал со мной что вздумается, как будто никаких границ нет. Ну, или делал, что вздумается, чтобы приказывать… Никто же не вбегает к женщине в душевую, чтобы накричать!

– Когда это я… А!

– А! – передразнила Руся. – «Тебя где носит? Почему я дозвониться не могу?» И это «заберу, в чем найду». Забыл?

– Взбешенную обнаженную женщину, которая в тебе не видит бога, сложно забыть.

– Это непрофессионально.

Лик согласно кивнул.

– Абсолютно. Зато я грудь потрогал…

Смысл последней фразы не сразу дошел до сознания Руси, а когда дошел, и она сопоставила его с хулиганским выражением лица собеседника, возмущенно зашипела и бросилась в атаку. Хотелось, как минимум, укусить бессовестное создание, как максимум пнуть. Со смехом Лик резво вскочил и увернулся.

– Я случайно, честное слово! Ты сама упала…

Ему нравилось дразнить и убегать от неизбежной расплаты за крайнюю наглость. Веселая игра получилась, только Рыжик чуть-чуть в ярости и в смущении, зато какая сексуальная.

– Заметил, что ты везде рыженькая…

Руся издала нечто среднее между воинственным кличем и беспомощным писком. Как она не старалась достать болтливого бога, он оказывался проворнее – это с одной стороны. С другой стороны она не была абсолютно уверена, что действительно хочет достать. С каждой новой провокацией его глаза загорались все ярче, буквально, а смех становился задорнее.

– Беленькая и нежная. Я сразу понял, что ты нарочно меня туда заманила…

– А? – Маруся остановилась, пытаясь понять свои эмоции.

Лик мгновенно уловил перемену в ее настроении.