Роджер нахмурился, ушёл в себя. Фрэнк нервно поглядывал на него, опасаясь, что тот вспылит и напомнит о том, что камеры воскресили и самого Фрэнка и его друзей.

— Хорошо, я письменно изложу все, что знаю. Надеюсь, это поможет вам, — произнёс Роджер, наконец. — Вижу, другого выхода нет. Останьтесь у нас переночевать, — предложил он. — Я заметил, Ирэн сильно нервничает. Ей будет легче, если вы побудете с ней первую ночь у нас.

— Если бы вы знали, что Уолт с ней делал! — проговорил Фрэнк с горечью. — Ей кололи наркотики, держали в комнате без света, в абсолютной тишине, где она потеряла счет времени. Пытали электротоком. Она боится взять в руки электроприбор! Упала в обморок, когда получила слабый удар статическим электричеством от расчёски. Ей промыли мозги, сделали черт знает кем.

— Вас тоже пытали? — спросил осторожно Роджер.

— Да. Но я мужчина, а она слабая женщина, — ответил Фрэнк через паузу. — И потом. Её обработали гораздо больше, чем меня. Искалечили психику. Стёрли полностью личность. Значит, и пытали сильнее. Она иногда ведёт себя как ребёнок, говорит детским голосом, свернётся в комочек и горько плачет, как младенец, которого не покормила мать.

— Да, Райзен до такой мерзости не дошёл бы, — проговорил мрачно Роджер.

После ужина, Фрэнк вошёл в спальню и увидел Ирэн. Она сидела перед большим зеркалом и с задумчивым видом расчёсывала волосы. После того, как он сказал, что останется переночевать у Роджера, она сразу повеселела и перестала выглядеть загнанным зверьком. Он подошёл к ней, обнял и, глядя в зеркало, сказал с улыбкой:

— Мы так хорошо смотримся вместе.

— Да, это точно, — ответила она, прижавшись щекой к его руке.

Он стал нежно целовать её в шею, ощущая, как она трепещет, отдаваясь его прикосновениям. Отнёс на кровать, раздел, и она предстала перед ним в своей восхитительной, совершенной наготе. Подложив руки под голову, с манящей, обещающей блаженство, улыбкой, она ждала его. Он присел рядом, провёл рукой по её лицу, округляя упругую грудь, маленький, чуть заметный животик, и мягко проследовал в самую чувственную область её тела, нежно лаская там, где сходились стройные ножки, заставляя трепетать и выгибаться от разливающейся по всему телу неги.

Склонившись, начал покрывать поцелуями, легко, будто сдувая пушинки с бархатистой кожи. Вначале каждый пальчик на маленьких ножках, щиколотки, коленки, поднимаясь все выше, за каждым его прикосновением шла волна удовольствия, которая охватывала их обоих. Подарив внимание почти каждой частицы её тела, он наклонился на ней, и впился губами в полуоткрытый страстный рот.