— И этого я тоже не знаю, — честно ответила девушка, — в соответствии с инструкцией, я отключила комплекс и хотела провести деактивацию базы, но это не сработало. Он будто сидит на автономном источнике и совершенно не подчиняется внешним командам.

И девушка расстроенно и напуганно опять взглянула на новую красную полосу, мелькнувшую прямо на лице парня.

— Я тоже не встречал ничего подобного и тоже не знаю, что это может значить, — тихо ответил он. И впервые за всю свою долгую жизнь растерянно посмотрел на стоящую тут же рядом девушку.

— Прости, дочка, но я не знаю, как ему помочь.

— Вы ему не поможете, — вдруг раздался детский голос от двери, ведущей в помещение, и повторил: — Никто не сможет помочь папе, кроме него самого. Он выбрал страшный и тяжелый путь. Путь вечной смерти.

И маленькая девочка под изумленными взглядами взрослых подошла к медицинскому комплексу.

— Но он справится, — тихо добавила она, погладив своей маленькой ладошкой прозрачный экран, за которым виднелось лицо, часто пересекаемое красными, даже багровыми, полосами, — я верю в это. Таких людей, как он, больше нет, и потому он точно справится, должен справиться. Иначе я его не прощу.

И отвернувшись, она резко пошла в направлении выхода из кабинета.

— Нея, постой, — спохватился Арош, обращаясь к девочке, — ты о чем говоришь? С чем он справится? Ты вообще про что?

Маленькая девочка остановилась, и все увидели ее заплаканное лицо и слезы, бегущие из глаз.

— Девочка, ты что? — подбежала к ней Силиция и стала гладить ее по голове. — Успокойся, маленькая. Что случилось? — И она прижала плачущую девочку к себе.

Профессор стоял и ничего не понимал.

Он только видел, как тряслись маленькие и худенькие плечи белокурой девочки-оборотня. Потом медленно подошёл к ней и, присев на корточки, аккуратно повернул ее к себе и сказал:

— Расскажи, что происходит с Димом, и мы постараемся ему помочь.

Та вытерла маленькой ладошкой лицо и с какой-то недетской твердостью и серьезностью во взгляде, посмотрела на него.

— Вы не понимаете, я не знаю, что заставило папу пойти на этот шаг, — и, выделяя каждое слово, она повторила: — Но теперь никто во всем мире или вселенной не сможет помочь ему.

— Но почему? — удивленно спросил у нее профессор. Та посмотрела на него и тихо ответила:

— Он стал учеником бога смерти.

И девочка опять разревелась, не выдержав последних своих слов, уткнувшись своим личиком в грудь Силиции.

А все остальные с удивлением посмотрели на тело в медицинском комплексе, которое опять по всем показателям должно было умереть.