У бедного и изрядно побледневшего инженера временно прекратился понос, ибо не оставалось никаких сомнений в интерпретации происходящего. Он видел таких же бугаев с мощными торсами и бритыми затылками в передаче Человек и закон. Если отбросить вариант с изнасилованием, оставалось одно — похищение.

Надо срочно бежать в милицию и все рассказать, но как же сподручнее надеть штаны? Он ведь и не подумал газетку захватить, но не пальцем же?! А если все-таки пальцем и о стену вытереть?

Тем временем, та дверь снова открылась и два злодея вышли на лестничную клетку покурить да побазарить:

(— ну, все, инженер, отчертился. сейчас тебя самого в шестеренку согнут и не поморщатся)

И действительно, один из злоумышленников, жирный такой, в майке с короткими рукавами и с татуировкой змеи, пронзенной кинжалом на огромном бицепсе, подозрительно повел чуть расплюснутым носом и поморщился:

— Превратили подъезды в сортиры, срут везде. Пидоры…

— А квартиры — в КПЗ, — второй амбал пребывал в лучшем настроении и шутил.

— Да, на хрена мы девку сюда приперли?! Нет бы сразу вывезти на дачу в Лыськово.

— Как сказали, так и сделали. Седого учить будешь?

— Да нет, я просто…

Через две затяжки жирный снова забеспокоился:

— Ну, Вась, а как думаешь, папаша-то раскошелится?

— Раскошелится в натуре, куда денется. Дочка то одна. А нет, так и его долбанем.

— У него охрана.

— Охрану — по боку. Всех положим. А бабок у него — море. Видал, какое здание на Тверском бульваре отгрохали? А тачка — шестисотый, и не простой. Говорят — бронированный, как у американского президента.

— Да ну?

— Вот тебе и да ну. Все отдаст и еще спасибо скажет. Говорю тебе, .ля буду. Бабок у него море. Во всех газетах только и видишь: Прогма, прагма.

— Ты что, газеты читаешь?

— Рассказывали. Так что пустим козла голым в Африку… Мечтательно причмокнув и недоверчиво оглядевшись по сторонам, сообщники скрылись за дверью.

Ждать дальше становилось все бессмысленнее и опаснее, да и неприятный запах быстро распространялся. Это инженер вычислил. Вычислил и то, что сейчас желательно забыть о грязной заднице, ибо надо вспомнить о сохранности ее самой. Не до жиру!