— Вы же гарантировали…

— Ошибки нет и быть не может. Значит, девушку уже куда-то перевезли. Надо обязательно допросить мужчину. Допросить с пристрастием. Глядишь, расколем.

И откуда только Гарольд слов таких специфических набрался?! Впрочем, и без его рекомендаций, ничего другого не оставалось. Квартирка, куда все набились, стала от обилия народу казаться еще меньше и теснее. Скромное, обычное жилье — поспать, перекусить и на работу. Советский цветной телевизор, советский сломанный проигрыватель, советская пыль. Батарея опустошенных бутылок из под водки. Тараканы. Совершенно ясно, что проживает здесь не Дмитрий Лихачев, но и на злобного похитителя помятый пожилой мужичонка не тянул. Он уже опохмелился, оклемался, представился ветераном труда Николаем Борисовичем. Затем опохмелился еще раз, после чего неожиданно осмелел и начал качать права:

— Ничего не знаю, путаница какая-то. Я на вас в суд подам и моральную компенсацию стребую — тысячу. У нас в стране конституция, а у меня стенокардия, умереть могу с вашими штучками. Да я с самим Ельциным в одном санатории отдыхал!

Эти угрозы не произвели особого впечатления. Квартиру внимательно осмотрели, но ничего подозрительного. Все уже сошлись во мнении, что Гарольд ошибся или вообще аферист, но тут подоспел малость опоздавший оперативник с розыскной собакой. Собака забеспокоилась, громко залаяла и безуспешно попыталась залезть под слишком низкую тахту. Когда же тахту отодвинули; из кучи пыли и окурков друг человека выхватил женскую заколку для волос и положил в центр комнаты.

Банкир аж побледнел, покрылся испариной и суетливо заговорил, с трудом произнося слова:

— Это ее, это Анечки. Я подарил ей черепаховую заколку на совершеннолетие. Это ее…

— Вы уверены…

— Это ее…

Под той же тахтой валялась какая-то фотография и вот уже Гарольд проявил зоркость и схватил ее. На фотографии красовался один из похитителей-бугаев на карусели в ЦПКО имени Горького. Гордо оглядев присутствующих и неожиданно подумав:

(— а, может, я действительно экстрасенс?)

инженер взял ведение допроса на себя:

— А это кто, на фотографии?

— Мой сын…

— Я чувствую — он причастен к похищению. Где ваш сын сейчас? Отвечайте!

— Откуда мне знать? Я только вчера вернулся из санатория. Профком на старости лет отблагодарил. И нечего его оговаривать!

Следующий вопрос задал уже кто-то из милиционеров:

— А сынок-то ваш в тюрьме сидел? Или по малолетке ходил?

— А что это вы спрашиваете? Сидел, но завязал. Да и кто из нас не сидел. Он у меня добрый.

(— скажи еще мухи не обидит)