Высоко в воздухе он забрался на спину Машины и поехал на, ней над пропастью, вдоль ржавых рельс в углубляющийся мрак. Даже понимая, что Машина была мертва, зная, что теперь она — бездействующая бесполезная масса, он все-таки нес ее с собой. Машина по-своему была верна ему, и теперь он платил ей добром. Кроме того, она была с ним в том, другом сне, — сне о черном озере и черном замке, а Гаррисон знал, что все это ждало его в конце поиска.

Он очистил свое сознание от недавно нахлынувшего ужаса и осмотрел темнеющее небо. Он искал человека-Бога Шредера, но нигде не увидел и следа его присутствия. Гаррисон погрозил кулаком небу.

— Приходи, если хочешь, человек-Бог, и пусть победит лучший.

Затем он вздрогнул и распластался на Машине. Ему было холодно, он устал и был голоден. Ему надо найти пищу и убежище на ночь.

* * *

— Что? — Глаза Вятта расширились. — Нет молока? Но это абсурд, невозможно! — он сел прямо на кровати с черными простынями и потянулся за сигаретой. — Ты уверена? Там еще должны быть бутерброды в пластиковой коробке. Думаю, немного подсохшие, но еще съедобные.

— Ничего, — возразила Терри. — Ни молока, ни бутербродов. — Она пожала плечами. — Да и какая разница? Я могу выпить кофе и черным, и я не особенно голодна — ела вчера вечером. Но я думаю, тебе надо поесть. Скажи мне, чего бы ты хотел, и я приготовлю это для тебя. В твоем холодильнике еще достаточно еды. Ну, кроме молока и бутербродов...

— Мне надо взглянуть на этот холодильник, — он натянул пижамные брюки и вышел на площадку, Терри последовала за ним.

— Но почему это так важно?

— Послушай, я рассказывал тебе, что кто-то накормил его, помнишь?

— Да, но...

— Я не знаю почему, и, конечно, не знаю как, но у меня вдруг появилось такое чувство, что я знаю, откуда взялась эта пища! Хотя понятия не имею, как он умудрился ее съесть и кто принес ее...

— Но.., это безумие!

— Терри, — заскрипел он зубами, — я понимаю, что это безумие. Здесь...

Он схватил ее, достал из кармана ее халата связку ключей, подвел к машинной комнате. Дверь была заперта в точности, как он оставил ее.

— Смотри! Один вход. Никаких окон. Никакого люка на чердак. Только один экземпляр ключей. Никто никак не мог попасть к нему. И все-таки — черт бы его побрал! — он все еще живой там! Могу поспорить, он все еще живой...

— Но ты не знаешь этого.

— Нет, конечно, нет, — он опустил ключи обратно в карман ее халата. — Я пойду посмотрю его чуть позже. Сначала мне надо заглянуть в холодильник.

В кухне он кинулся к двери холодильника и уставился внутрь. Пластмассовая коробка из-под бутербродов была там, где он ее оставил — пустая. Молочные бутылки стояли пустые, их крышки всосались внутрь. Вятт резко втянул воздух, начал лихорадочно пальцами ерошить волосы.