Толпа искалеченных, избитых людей, прикладывающих к лицам горсти краснеющего снега, а то и перевязанные тряпками, выслушала его молча – и разошлась.

В тот вечер рано легли все.

* * *

– Грюнальди… – говорю я при виде камня, ложащегося перед моей тарелкой и непроизвольно щупаю опухшую щеку. – Я тебя сразу узнал.

Грюнальди со стоном всовывается за лавку и отчаянно осматривается в поисках чего-то мягкого, что не нужно слишком сильно кусать.

– Творога?

Он горячо меня благодарит, крошит творог в миску и заливает пивом.

– Грунф… Ты ужасно шумел, но тебе все равно удалось.

– Я специально, – отвечает он. – Хотел погреметь тем железом, чтобы ты не услышал, как я иду.

– Спалле. Поздравляю. Ты хорошо движешься в темноте, тебя почти не было слышно. Какое-то время я вообще думал, что ты не входил.

На стол ложится еще один амулет.

– Я Варфнир Бегущий-по-Склону.

– Это ты ходил осторожно, ощупывая дорогу мечом? Хорошо бьешься.

– Он у нас лучший, – говорит чуть завистливо Грюнальди. – Живет в моем дворе.

– А где пятый?

– Здесь!

Мы все замолкаем и смотрим, удивленные. Грюнальди качает головой и наливает себе пива.

– Да, это я! Сильфана Говорящая-с-Пламенем. Вам стыдно?

– Ты хочешь идти с нами? – спрашивает неуверенно Грунф.

– А что, думаешь, я не смогу? Что я из тех женщин, которые постоянно жалуются? Что я устану, испугаюсь или расплачусь? Я получила амулет или нет?