– Я зовусь Ульф Нитй’сефни. Я живу в городе на горе, я гость Фьольсфинна, и поговорю с ним о тебе. Но хочу, чтобы ты выведал, кто рассказывает о короле Змеев и об этой богине. Запомни нас, как мы здесь сидим. С завтрашнего дня кто-то из нас, когда ударит шесть колоколов, будет сидеть в таверне «Под Сельдью», первой в Кавернах, за привратной башней, на улице, что зовется Полотняной. Приди и получишь секанец, если скажешь, что ты узнал. Сейчас я дам тебе серебряную марку. Посмотри, кто подбивает людей, как выглядит и где он бывает. А особенно высматривай невысокого амитрая… – тут я описываю Багрянца, как умею, рассчитывая, что он мгновенно его припомнит, однако глаза Платана остаются будто синие карбункулы: без выражения, зато смотрят внимательно.

Мне кажется, что я вижу на его химерной морде тень надежды.

Скоро после этого мы выходим. Вроде бы я и узнал, что хотел, но меня все еще влечет бродить здесь. Серьезное беспокойство и неопределенное предчувствие. Может, это просто нервы?

Я кручусь заснеженными улицами, осторожно разнюхиваю на краю запретного района, где обитают Отвергнутые Древом.

– Его там не будет, – говорит Сильфана. – Если там обитают только измененные, то непросто было бы ему там спрятаться. Полагаю, что он, скорее, где-то между купцами…

Но я стою как вкопанный. Чувствую, как хребет мой превращается в столп льда, как по телу моему идут мурашки, словно перед ударом адреналина.

– Тихо! – требую я.

– Но что…

– Все тихо! Ни слова!

Они застывают с выражением удивления на лице, а я прислушиваюсь.

Вдалеке кто-то напевает. Негромко, но чисто. Напевает песню, которая абсолютно не подходит к месту и кажется мне удивительно, раздражающе знакомой.

Я стою некоторое время с предупреждающе поднятой рукой, но ничего не понятно.

– Это где-то там, – роняю я и слышу, что голос у меня изменился. – Бегом!

Команда не спрашивает ни о чем, и мы бросаемся галопом в путаницу полупустынных улочек по соседству с улицей Бондарей.

Мы перескакиваем через какие-то бочки и двухосную повозку, привалившуюся к стене, заглядываем в переулки. Я тянусь под куртку и поправляю нож. Слышны отдаленные вопли, топот – но ничего больше. Дразнящая мелодия исчезла.

А затем я вдруг снова застываю с поднятой рукой, потому что слышу ее вновь.

И узнаю безо всяких там сомнений, чувствуя, как сердце мое взрывается. «Накормить ворона». Карлос Саура. Баллада из фильма. Старая испанская песенка. Пропетая более ста лет назад, но с жизнью куда более длинной, чем сам фильм, наигранная многократно в различнейших версиях, и даже совсем недавно.