* * *

— Август, Князев сделал чипы на имена Джона Смита и Джейкоба Бирмы, но не делал на имя Келвина Костелло, я права?

Август не спеша отвлекся от текущего занятия, осмотрел меня с головы до ног.

— Ты не хочешь вежливо пожелать мне доброго утра, например?

— Я еще не знаю, доброе оно или так себе. Так я права?

— Насчет утра — нет, очень даже хороший день намечается, если верить расписанию погоды. Насчет чипов — да, разумеется. Скорей всего, Даймон изготовил его сам.

— Вот именно! А на чем, спрашивается? Его ж на коленке не нарисуешь, нужна чистая болванка… У него в городе постоянный сообщник, и черт бы меня подрал, но я знаю, кто это!

— А ты опять брала собаку в постель.

Я не выдержала:

— Да, брала! И буду брать! Это моя постель, я плачу за стирку и имею право хоть в обуви ложиться, не то что с чистой собакой!

— Делла, пускать щенка в свою постель — непедагогично. Ты разбалуешь собаку, а ведь она вырастет довольно крупной.

— К черту. Это моя собака. Ты мне ее подарил? Все теперь. Моя собака, и мне с ней жить, если разбалую — значит, мне это нужно! И хватит вообще вмешиваться в мою личную жизнь, и так никакого интима нет, да еще и собаку теперь нельзя в постель брать!

Август едва заметно приподнял брови:

— Делла, если ты приучишь кобеля спать в твоей постели, интима у тебя не будет, пока он жив. Собаки, знаешь ли, свою собственность защищают зубами, а мужчинам это почему-то не нравится.

— Интересно, почему? — с вызовом спросила я.

— Когда узнаешь — скажи мне. Я сам с детства спал с собаками и никогда не понимал девушек, которые просили, чтобы я куда-нибудь выгнал на ночь свою любимую суку.

Я с невольной улыбкой присела на край своего рабочего стола.

— Ну да, и сука у тебя была, небось, не болонка, и даже не ласковая колли, а какая-нибудь злобная терьериха.

— Сибирская овчарка.

Я аж кашлянула.