– Прикурить не найдется? – улыбнулся Полюс Фердинатович и показал инопланетянину трубочку.

– Найдется, – к удивлению академика, сказал слон, протопал к стене рубки, буквально разодрал ее руками, неприятно при этом напомнив какого-нибудь хищника, раздирающего плоть своей жертвы, и извлек оттуда полупрозрачный студенистый мешок, покрытый мелкими черными крючками.

Мешок подрагивал, как живой. А может, он и был живым. Пальцы слона погрузились в желеобразную массу и извлекли наружу странный агрегат, похожий на туго свернувшуюся змею, и ворох сероватой бумаги. Слон измял бумагу и запихнул огромный, неопрятный комок в пасть свернувшейся змеи.

На конце его пальца вспыхнул яркий шарик, которым гигант и запалил ворох бумаги. По отсеку распространился запах, который Полюс Фердинатович не мог не узнать.

Табак!

Табак, неведомо каким чудом оказавшийся на Марсе, в руках, а вернее, в трубке – это же трубка! – инопланетянина, за миллионы километров от земных плантаций этой человеческой слабости и, в общем-то, дурной привычки. Курение являлось, пожалуй, одной из тех редких слабостей, на которое коммунистическое общество если не полностью закрывало глаза, то, во всяком случае, смотрело с неодобрением, впрочем, нисколько не препятствуя отечественной табачной промышленности выпускать широкий ассортимент папиросно-сигаретной продукции, начиная от папирос «Казбек» и «Лайка» до сигарет «Союз-Аполлон». Но в космосе на все это великолепие, включая и поставляемое из братских стран коммунизма и даже с острова Свободы, был наложен строжайший запрет, что и заставляло космических волков обходиться исключительно паллиативным решением – сосать пустые трубочки, воображая самые свои любимые сорта табачных смесей.

Гигант тем временем приложился к мундштуку огромной трубки, вдохнул и выдохнул дым, протянул трубку Полюсу Фердинатовичу, который с некоторой опаской принял ее, опасаясь, что не удержит столь могучее сооружение. Гигант с прищуром смотрел, как академик неловко поднес к губам огромный мундштук, примерился и так, и эдак, но затем все же решился, вытянул губы трубочкой и сделал первую после стольких месяцев воздержания затяжку.

Табак оказался великолепен. Полюс Фердинатович затруднился бы точно определить географическую точку произрастания, но отнес бы его к лучшим карибским сортам. С легким вишневым привкусом и горчинкой табак словно вдохнул в академика заряд бодрости и силы.

– Трубка контакта! – воскликнул академик, передавая ее обратно гиганту. – У нас, на Земле, еще в давние времена индейские племена, заключавшие друг с другом союз, обязательно скрепляли договор курением трубки мира. – Полюс Фердинатович показал на агрегат, к которому теперь приложился гигант. – А у нас с вами – трубка первого контакта!