Козы объедают зеленое море луговой травы и жуют лозу, которая, если бы не они, уже давно повалила бы покосившееся колесо. Несколько коз обязательно лежат или забираются на валуны, торчащие из бугристого пастбища.

— Твоя тетя живет здесь?! — спрашивает Морин. Никки фоткает окрестности на свой мобильник.

Додо — старшая сестра матери Ли. Она бывшая анархистка и девять лет провела в женской тюрьме строгого режима. Теперь она вместо бомб делает сыр. Решив разводить в «Мирном королевстве» скот, она вложила деньги в шесть коз породы Тоггенбург. Шло время, он выменивала, находила и покупала животных все более и более экзотических пород. Сейчас в стаде, насчитывавшем порядка тридцати голов, были альпийские козы, нубийские черные, нигерийские карликовые, пигмейские козы и четыре падающих в обморок козы из Теннесси. За время, проведенное в тюрьме, Додо написала курсовую работу по животноводству. Козы, как она любит говорить, крайне склонны к анархизму.

Бад паркуется возле розовой фермы.

— Тут ведь наверняка туалет в виде дырки, а внизу куча говна? — морщится Морин. — Я угадала?

— Да, вообще-то туалет на улице, — сообщает Ли.

Тем временем на крыльце появляется Додо. Там же топчутся три козы, норовящие пробраться в дом — там можно найти много чего интересного пожевать. У Додо розовые болотные сапоги до середины бедра. Ее волосы тоже выкрашены в тон дому.

— Милые сапожки, — констатирует Бад. Остальные просто пялятся на Додо, розовый дом, сверкающий банками от «Кока-Колы» сарай, на коз и колесо обозрения. Даже Зигани слегка поменяла позу, как будто, все еще притворяясь спящей, она на самом деле внимательно ко всему прислушивается.

— Сними с нее повязку, — обращается Ли к Никки. — И наручники тоже. — А потом обращается уже ко всем: — Я же говорила, что тетя у меня эксцентричная. И ее очень легко задеть. Когда она угостит вас сыром, сделайте вид, что вам понравилось. Даже если не понравится. Хорошо?

— Зигани! — кричит Парси, нетерпеливо прыгая на сиденье. — Просыпайся! Сейчас начнется твое испытание!

Зигани садится и зевает — широко и фальшиво.

— Извините, девочки. Вчера вечером поздно легла.

— Мы обе поздно легли, — вставляет Парси.

Когда снимают повязку, и без того большие глаза Зигани раскрываются еще шире.

— Где это мы?

— Скоро узнаем, — говорит Никки.

— Я должна предупредить кое о чем, прежде чем мы выйдем из машины, — заявляет Бад. — На вас распространяются правила испытания. И на тебя тоже, Парси. Что бы мы ни приказали, вы обе должны подчиняться. Ясно?

— Ясно, — отвечает Зигани. Парси энергично кивает. Она заметно дрожит от волнения. У Зигани тоже уши на макушке. «Только что она притворялась спящей, — думает Ли, — но и сейчас не вышла из роли, она по-прежнему скрывает от нас какие-то другие, более глубокие чувства».