Когда Хаген оставил ее, измученная Мета погрузилась в сон без сновидений. Несмотря на отвращение к шкуре на алтаре, которая казалась ей частью Хагена, она легла именно там. Присесть было некуда, а ноги ее уже не держали. От шкуры исходила отвратительная вонь, но, несмотря на множество пятен грязи, мех приятно касался кожи.

Мету разбудили холод и жажда. Она с трудом поднялась. Каждое движение причиняло мучительную боль. Ее бил озноб, в ухе свистело, а плечо, за которое ее так грубо схватил Карл, пульсировало болью. Она никак не могла осознать того, что с ней произошло. В ее мире нападения существовали только в разговорах, на которые не стоило обращать внимание. События последних дней, преследование и нападение, что-то изменили в ней. Неужели теперь она станет одной из женщин, в глазах которых читается страх? Нет, решительно подумала Мета. Она сумеет защититься! Она будет держаться, хотя особый дар, как назвала его Рахель, и приводил ее в смущение.

Негнущимися пальцами Мета застегнула платье на груди, и при воспоминании о том, как Хаген постепенно расстегивал его, ей стало дурно. Соберись, сказала она себе. Лучше попытайся припомнить те немногие фразы, которыми обменялись Хаген и этот Антон. Она принялась расхаживать по огромному залу, чтобы согреться. Что сказал Хаген? Голова казалась набитой ватой, однако этого не могло быть хотя бы потому, что мозг с каждым шагом больно ударялся о кости черепа. Хаген говорил, о Давиде… Прежде чем уйти, он сказал, что отправится навестить Давида.

Мета резко остановилась, когда поняла, что собирался сделать Хаген: он подчинит Давида силой, если не убьет сразу! И Давид окажется слабее, ощущала она с болезненной ясностью. Она знала волков обоих мужчин, и волк Хагена однозначно был сильнее.

Мета быстрыми шагами направилась к двери и принялась дергать за ручку, но дверь оказалась заперта. Она подергала снова, поскольку не знала, что еще можно сделать. Когда сердцебиение перестало гулко отдаваться во всем теле, она попыталась собраться с мыслями.

Всего лишь за несколько дней ее мировоззрение было перевернуто с ног на голову, а пары часов, проведенных в этом зале, оказалось достаточно для того, чтобы воскресные обеды в кругу семьи стали казаться далекой сказкой. Теперь она жила среди теней — теней, меняющих свою форму и превращающихся в опасных хищников. Она, умненькая владелица галереи, жизнь которой почти ничем не отличалась от жизни подруг… Как же быть, как не сломаться среди этого безумия? То, что она знала ответ, нисколько не упрощало ситуацию: часть ее уже была связана с волком-призраком. Интересно, почему она может вызывать его и давать ему убежище? Даже придавать ему форму?