— В сторону! — заорал я.

Только бы Витя освободил директрису… Он точно меня не слышал, но верно сообразил, что надо делать. Мутант нападал прыжком — длинным, мощным, уверенным и, самое главное, прямым. И он прыгнул. И ровно в тот момент, когда его конечности уже почти отрывались от земли, Витя рванул в единственно верном направлении — вбок, направо, дальше от вала, к которому его можно было прижать, и в сторону от траектории прыжка чудовища, которое уже не могло ни свернуть, ни изменить направления.

Я открыл стрельбу не по твари, а по тому месту, на которое она должна была приземлиться. Струя пуль взрыла землю фонтанами, и в ту же секунду мертвая плоть мутанта брызнула клочьями. Это только на большой дистанции есть смысл ругать малокалиберные современные патроны, а с такого расстояния они действуют даже страшнее, чем любые другие, отдавая всю свою энергию в стороны, разрывая и раздвигая плоть.

Мутант, похоже, был уже совсем не глуп. Сбившись с прыжка, он покатился по земле, а затем рванулся не ко мне и не к свалившемуся вновь на землю Вите, а, взрыв когтями дерн, ломанулся к валу, явно надеясь укрыться за ним.

Если бы у меня был автомат, ему бы это удалось, наверное. Но «миними» продолжал исправно засыпать монстра пулями, вбивая их в его тушу на ладонь ниже ярко-зеленого светлячка лазерного луча. И после того как он получил не меньше полусотни пуль, а может, и куда больше — я даже затруднился прикинуть, — конечности его подломились, и он завалился на бок, продолжая дергаться. Мозга я все же ему не повредил — просто разрушил его новосозданное тело.

— Мясорубка, блин, — сказал я тихо, восхищенно похлопав по бельгийскому пулемету, и заорал: — Витя, че замер? Бегом марш!

25 июня, понедельник, утро. Дельфзийль, Фрисландия, северо-восток Нидерландов

25 июня, понедельник, утро. Дельфзийль, Фрисландия, северо-восток Нидерландов

Ночь мы так и провели у причала нефтебазы, старательно неся вахты. По-настоящему старательно: никто на посту не спал, атака мутанта напугала всех, а насчет Вити и говорить было нечего. Сначала он был истерично возбужден, размахивал руками и хохотал, рассказывал, как он «раз — и с копыт, а оно…», потом его начало трясти, да и меня заодно, а после уже ему пришлось принять какого-то мерзкого рома из судовых запасов, чтобы более или менее вернуться в чувство. Вроде бы помогло.

Кто-то, кажется Дима, даже предложил отойти от дебаркадера и встать на якорь, но Паша с Витьком сразу запротестовали: какие-то там сложности возникали с этим простым вроде бы, на наш дилетантский взгляд, маневром. Ну да, сорокаметровая «Мариетта» все же не яхта, меж двух пирсов на тросах не растянешь, как мы тогда «Проныру» в Пуэрто-Банусе. Пришлось нести службу, со страхом поглядывая на берег. И не зря, похоже: мы все же нашумели, и к дебаркадеру начали стягиваться мертвецы, собрав к утру за все так же поперек стоящим «фордом» немалую толпу. Несколько из них прошли на причал и топтались у самого борта «Мариетты», не в силах все же на него забраться.