Богемский гранат

Богемский гранат

В кустах у церковных стен шуршал рассвет.

Сонно двигались ветви, по земле ползали тени предметов, которых на самом деле не было. В сыпавшейся росе ворковала не спавшая всю ночь больная горлица. Чуть шатался собор и памятник святому Георгию, змей под копьём чуть извивался. Редкие люди, попадавшиеся навстречу, оборачивались — в городе до сих пор не появилось никого, кто был бы красивее медленно шедшей по улице в этот ранний час старой женщины. У неё болела от дальней дороги нога, но она не хромала. Только иногда царственно останавливалась. Музеи и кафе были ещё закрыты, в кукольной лавке шелестели бумагой, из лавки на углу пахло чаем и шоколадом. Медленно поднималась решётка на окнах антикварного магазина. Внутрь него старуха и намеревалась пробраться. Дамы в конце зала кивнули ей пятнами вместо лиц. Жизнь слепила электрическим светом. А она забыла, что это такое.

Она потрогала бронзовую цаплю. Здравствуй, ты видишь меня своим застывшим зрачком? Ты меня узнаёшь? По подоконнику к ней бежали девушки с гроздьями цветов в руках. Огонь еле теплился в матовых бутонах. Блестел лак на комоде красного дерева. Всё начистили, отполировали, настелили ковров. Слоны на спинах несли высокие башни с принцессами. Она любила их искусный витой узор. Но резные башни упали.

— Вы что-нибудь выбрали? — спросили из глубины. Она захрипела.

На полках стоял мейсенский фарфор, знакомые фигурки. Теперь чужие, за стеклом. Их унесут поодиночке, фигурки, ковры, кресла, цаплю, цаплю. Но ей-то что, ей всё равно. Она нагнулась у витрины с драгоценностями. Кольца, брошки, серьги, запонки, булавки для галстуков, ей часто дарили такие. Если бы её пальцы не распухли… Если бы она была так же легка, по-прежнему невесома… Ленты и ожерелья на шее, камеи на воротничках, броши, колющие через платья, они тянули к земле. Ожерелья рвались и сыпались по всей зале посреди бала, бусины скакали по лестницам, выпрыгивали на улицу. А она даже не замечала. Стояла посреди застывших пар и смотрела в никуда. Кровь стыла у всех в жилах, а она и бровью не поводила. Ещё недавно эти вещи хранили её дыхание. Пахли её духами, совсем недавно.

— Простите, эти браслеты, — спросила молодая, воздушная иностранка, — когда их изготовили?

— Это середина прошлого века, богемский гранат, — улыбнулись дамы.

Богемский гранат, богемский гранат… Что они знают? Ходят тут, решётки туда-сюда двигают. Но она отвлеклась. Стала искать булавки для галстуков. Вот круглая из красного коралла, она улыбнулась, вот булавка с портретом. Птичья лапка со сжатой жемчужиной. Он отдал её, когда они расставались, молодой, воздушной, она прятала эту булавку в одежде. Он просил в обмен платок. Говорили, утонул в Венеции.