— И его сын увидел девушку, влюбился в нее… А что дальше?

— Попасть в мир своей возлюбленной он мог лишь воспользовавшись артефактом отца, который работал только от попадания на него крови. Этот артефакт открывал портал в темный мир. Юноша не пожалел крови и открыл его. Оттуда хлынули орды демонов, и началась война. Тогда сын Первородного принес себя в жертву и портал закрылся. А его отец уничтожил попавших в наш мир демонов.

— А девушка? — я печально вздохнула.

— Ну… Она была в первых рядах демонов. Говорят даже, что именно она помогла юноше принести себя в жертву ударом меча прямо в сердце.

— Ужас какой!

— История о любви… Красивая…

— А причем здесь кровавый цветок? Хотя… Если это тот артефакт, который помню я, то он просто превращается в цветок, раскрывший лепестки, — перед глазами пронеслась картина смерти мага — предателя, и что‑то в ней не соответствовало рассказу. — Стоп! Но ведь из цветка тогда не полезли никакие демоны. Просто появились красные языки. Они будто съели Амина. Почему же портал не открылся?

— Может потому, что Амин не является потомком Первородного?

— Не могу поверить, что если бы он тогда заставил меня общаться с этими языками, мир бы уже был мертв, — произнесла я очень тихо и скорее для себя, чем для оборотня. Но Гиль с его нечеловеческим слухом расслышал меня и сделал выводы.

— Ты — потомок Первородного? — он завораживающе уставился мне в глаза. Теперь они были янтарными с зелеными искрами. Это, наверное, значит, что он испытывает ко мне чисто научный интерес. А вдруг он решит меня сдать тому же Амину. Ведь еще не факт, что тот бросил Гиля просто из‑за его несогласия искать артефакт. Я невольно отпрянула от оборотня. Он рассмеялся. — Да ты не бойся! Я никому не расскажу. Тем более про тебя. Ты мне, можно сказать, жизнь спасла

Я поверила… Вернее сказать, так я и поверила. Вот ведь действительно, язык мой — враг мой. И когда я научусь держать его за зубами. Ведь уже сколько раз прокалывалась! И снова… А Гиль все сидел и пристально смотрел на меня.

— Ты мне веришь? — спросил он.

— Я себе‑то уже не верю…

— Да уж, тяжело тебе пришлось. Я так понял, что ты из будущего. О таких вещах я раньше даже и не слышал, но тебе верю. Твой запах выдает твой страх, а не ложь. Но если ты из будущего, то и здесь, в прошлом, должна быть. Откуда ты?

— Извини, Гиль… Я не намерена рассказывать о себе. Если даже предположить, что я тебе верю, нет никаких оснований для откровенности, — он явно обиделся. — Сам посуди, вдруг Амин поймает тебя и выбьет правду… Сейчас у него нет ни единой капли крови Первородного. И не будет еще по меньшей мере полтора года. А появись я сейчас, мир будет обречен. Мы его и так едва спасли.