Они перевалили через гряду холмов. Перед ними раскинулась широкая низина, которая раньше полнилась живой морской водой, а теперь была засыпана костями мертвых китов. Огромные ребра торчали в стороны, словно шипы на гигантском терновом венце.

— Это место у нас называется Костяным двором,— весело сообщил Хорхе.

Матт вспомнил, как вскоре после его прибытия кто-то сказал: «Здесь твое чванство не пройдет. У нас есть местечко под названием Костяной двор, и самые злостные баламуты выходят оттуда смирными, как овечки».

— Снять с них ленту? — спросил один из хранителей.

— Только со рта,— ответил Хорхе. Но тогда они не смогут выбраться!

— Они хотели меня убить! — заорал Хорхе.— Хотите, чтобы убийцы приползли обратно и устроили революцию?

— Карлос этого не одобрит...

— Предоставьте Карлоса мне,— отрезал Хорхе.

С лица Матта содрали клейкую ленту. Мальчик пошевелил челюстями, провел языком по израненным губам.

— Тебе кажется, что ты умираешь от жажды? — улыбнулся Хорхе.— Погоди, посмотрим, как ты запоешь завтра.

— Это он убийца! — закричал Матт.

Больше он ничего сказать не успел, потому что хранители подхватили его за руки и за ноги, раскачали, как мешок с песком, и швырнули в гущу костей. Пролетев несколько метров, он с треском приземлился, кости зашатались под ним, подались, и он провалился еще ниже. Так он падал и падал, кувыркаясь, пока не достиг сравнительно ровной груды черепов. Он словно висел посреди бескрайнего моря костей, и над головой его сквозь путаницу ребер и позвонков виднелось ослепительно синее небо. Матт осторожно повернул голову. Под ним разверзлась черная бездна — о глубине ее можно было только гадать.

В следующее мгновение рядом с ним приземлился Чачо. Костяная гора дрогнула, и Матт провалился еще на несколько футов. В спину вонзилось острое ребро, по лицу размазалась мелкая соляная пыль. Чачо закашлялся. Матт услышал, как прохрустели по песку тяжелые шаги хранителей; гудение тележки стало тише и вскоре угасло вдалеке.

— Ты цел? — окликнул его Чачо.

— Смотря как понимать.— Матт сам удивился, что еще способен шутить.— Ты не ушибся?

— Не очень. Какие планы?

— Как раз над этим раздумываю,— сказал Матт. Костяная труха засыпала лицо, набилась в рот.— Выпить бы чего-нибудь.

— И не говори! — отозвался Чачо.— Я думаю, если найти кость поострее, можно перерезать ленты.

— Мне тут как раз одна такая в спину воткнулась,— сказал Матт.

Говорил он весело и беззаботно, словно обсуждал, как бы урвать лишних десять минут для сна, а не искал спасения от медленной, мучительной смерти.