Андрей пропустил последнюю фразу мимо ушей и вернулся к прерванной теме.

– Все же надо заехать. Как ни крути, я затащил его сюда, я должен и обратно отправить.

Ира вдруг подумала, что не может вспомнить Димино лицо. Ей показалось, что встретив на улице, она его просто не узнает, как будто пребывание на cabana отгородило ее от прошлого; дало толкование мира, с которым прошлая жизнь стала не только неинтересной, а, вроде, и не принадлежащей ей.

– Жизнь – игра, – сказала она, откликаясь на свои внутренние ощущения, – только у одних она заканчивается на «дураке», а другие переходят на шахматы.

– Мать, а ты философ! – Андрей посмотрел на нее удивленно, – это ты сама придумала или подсказал кто?

– Что? – не поняла Ира.

– Ну, про «дурака» и шахматы.

– Наверное, сама, – она закрыла глаза, показывая, что ни о чем больше говорить не собирается.

Дальше они так и ехали молча, пока Андрей не остановился у «Модерна».

– Пойдешь наверх? – спросил он.

– Лучше в машине посижу.

– Как хочешь.

Ира смотрела вдоль пустой заснеженной улицы. Серые засыпанные снегом дома, деревья, автомобили; вывески, на которых из-за снежных шапок, с трудом просматривалась буквы… Подумала, что сегодня покинет этот мрачный город и больше никогда сюда не вернется. Ей стало жаль – жаль не того, что уезжает, а того, что он такой мертвый и серый …дома меня ждет та же мертвость и серость чужой квартиры, такие же занесенные снегом улицы… а так хочется радости!..

Единственным ярким пятном всплывала в памяти желтая куртка Хори, но она стала далекой, как хороший добрый сон, который снится только раз, и больше его невозможно вызвать никакими усилиями разума. Ведь сны не подчиняются нам, если только их не внушает нам кто-то свыше. …Как его зовут – Оле Лукойе?.. Или этот обслуживает только детей?.. Значит, Александр Балабан… – она усмехнулась. Перевела взгляд на большую стеклянную дверь отеля, возле которой курили два наших туриста (Ира решила, что они «наши» по добротным пушистым шапкам и опухшим лицам, срочно требующим пива).

Андрей плюхнулся на сиденье и зло хлопнул дверцей.

– Такое впечатление, что стриптиза в Воронеже нет!..

– Он там не бывает.

– Заметно. Нашел европейский центр развлечений!.. Не замечала, у него с головой все в порядке?.. Представляешь, сейчас он похмеляется с каким-то придурком; домой ехать отказывается, а вечером опять собирается в «Dorobanti». Но главное, чем он там занимается!..