— Да, миссис Тревитик, — ответил Брайан. — Вы много лет служили у доктора Треваскиса. Скажите, были ли у доктора особые приметы?

— Что, сэр? — нахмурилась домоправительница.

— Были ли у него отметины, по которым его можно отличить от других, опознать? Например, татуировки.

— Ах, это? — Женщина скривила губы в подобии улыбки. — Да, была у доктора татуировка на правой руке. Позвольте… морская дева на двух китах играла на дудочке или на рожке.

У Брайана похолодело под ложечкой.

— Да, а еще был шрам на той же руке. Он рассказывал, что однажды дрался на дуэли и его ранили шпагой.

Брайан молчал.

— Это все, сэр?

— Что? А, да, это все. Спасибо, миссис Тревитик, — сказал он, отпуская ее жестом.

Откуда у Гуго татуировка, как у врача? Может быть, он ее видел, и ему так понравилось, что он попросил кого-то сделать ему такую же? Но как он умудрился заполучить такой же шрам? Это невероятно. И Элен. Элен уверена, что это была рука ее отца. Это тоже невероятно. Разве можно пересадить чью-то руку другому человеку? Это потребовало бы такого развития хирургии, что… Нет, безумие даже думать об этом. Кроме того, доктор отсутствует всего два дня, значит, даже будь такая операция возможна, за это время рана не успела бы зажить.

Был только один способ разрешить тайну — а тайна, безусловно, наличествовала. Надо идти в Тимернанс, к барону, и просить объяснений.

Глава седьмая

Глава седьмая

Земля призрачно светилась под луной, когда Брайан Шоу шагал по тропе над обрывом к черному пятну леса, окружавшего Тимернанс. Грозовые облака, низкие и набрякшие дождем, летели по небу, временами закрывая луну и затмевая мириады звезд, серебряными булавками проколовших черную бездну. Трава шелестела под легким ветром, перебиравшим листья вечнозеленых растений. Его равномерное дыхание среди деревьев звучало почти человеческими стонами. Несколько раз, когда облака отрезали свет, Брайан споткнулся, проклиная темноту.

Он уже перелезал через чугунные ворота, когда начался дождь, и молодой человек порадовался, что надел плотный дорожный плащ.

Он чутьем угадывал заросшую тропу. На сей раз все его чувства были настроены на опасность. Несколько раз он останавливался, напряженно прислушиваясь и гадая, не следят ли за ним из теней глаза Гуго.

Медленно продвигаясь вперед, он достиг края лужайки перед некогда великолепным зданием.

Дождь лил уже ручьями, смешиваясь с солеными брызгами, принесенными ветром с моря. Близость его угадывалась по грозному рокоту волн, разбивавшихся о скалы где-то под обрывом. Деревья служили хоть какой-то защитой от ливня, и молодой человек постоял на краю леса, не сразу решившись рывком пересечь открытое место.