Пальцы Картика пробегаются по гладкой древесине, словно лаская ее. Улыбка трогает уголки его рта — самого прекрасного в мире рта, как я понимаю только теперь. Картик поднимает с земли палое яблоко и подбрасывает его в воздух. Бита взлетает, легко ударяет по яблоку — и оно мчится к небесам, в счастливом единении верного направления и возможностей. Картик издает возглас удовольствия. Я, прячась за деревьями, смотрю, как он швыряет вверх яблоко за яблоком, пока наконец в моей голове не оформляются две мысли: «Крикет — прекрасная и всепрощающая игра» и «В следующий раз надо принести ему мяч».

Прощение. Хрупкая красота этого слова утверждается во мне, когда я возвращаюсь обратно через лес, мимо пещеры и оврага, где земля приняла плоть убитой лани, где остался лишь небольшой холмик над сооруженной Картиком могилкой, — холмик, напоминающий о том, что все это действительно случилось. А вскоре и он исчезнет, размытый дождями.

Но прощение… Я держусь за эту тонкую нить надежды и всматриваюсь в нее, напоминая себе, что в каждом из нас таится и добро, и зло, и свет, и тьма, красота и боль, выбор и сожаления, жестокость и готовность к самопожертвованию. Каждый из нас — всего лишь игра света и тени, всего лишь обрывок иллюзий, пытающийся стать чем-то устойчивым, чем-то реальным. И мы должны простить себе все это. И я должна помнить, что мне следует простить себя. Потому что мне нужно справиться с огромными тенями, но при этом помнить, что никто и никогда не может жить в одном только чистом свете.

Ветер меняется, неся с собой запах роз, сильный и сладкий. И на другой стороне оврага я вижу ее, хрустящую копытцами по сухим листьям. Олениха. Она замечает меня и бросается за деревья. Я бегу за ней, но не для того, чтобы догнать. Я бегу потому, что могу бежать, потому, что должна.

Потому что я хочу узнать, как далеко могу зайти, прежде чем мне придется остановиться.

ВЫРАЖЕНИЕ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ

ВЫРАЖЕНИЕ ПРИЗНАТЕЛЬНОСТИ

Эта книга не была бы написана без мудрых советов и бескорыстной помощи многих людей. И я в огромном долгу перед теми, кого сейчас перечислю.

Легендарная троица: мой агент Барри Голдблэт; мой редактор Вэнди Логгия; мой издатель Беверли Горовиц.

Триш Парсел Уэтс, создавшая изумительную обложку; Эмили Якобс, которая внесла неоценимый вклад; Барбара Перрис, невероятный литературный редактор.

Неутомимые сотрудники Британской библиотеки и лондонского Музея транспорта, в особенности Сюзанна Рэйнор.