— Уйдите, — прошептал могильщик. — Уходите…

— Мы не уйдём, — сказали они хором. — Мы ждём тебя! Кто-то раньше, кто-то позже, но всё равно ждём. Ты наш!

— Я всё ещё жив…

— Это ненадолго, — захихикал Карпре. — Давай, дружище, осталось только протянуть руку. Не зря же я погиб!

— Карпре, я тебя ненавижу, уйди хоть ты…

— Нет, дружище, не уйду, после этих слов точно не уйду! Давай, Велион, протяни руку! Сердце Озера ничто по сравнению с этим! Протяни руку!

— Элаги…

— Нет, Велион! Нет! Не надо! Я прошу тебя… сделай это ради…ради неё, ради памяти У" ри! Уйди, умоляю тебя…

— Свиша…

— Кто важнее для тебя, могильщик? Старый спивающийся маг или родной сын? Сделай это! Спаси его!

— Не делай этого, любимый. Мы же так хотели жить в маленьком доме с вишнёвым садом, хоть и не понимали этого.

Могильщик стоял на месте. Что остановило его? Он оторвал взгляд от пола и увидел это. Высокий алтарь, на вершине которого на золотом постаменте возлежал череп без нижней челюсти, инкрустированный драгоценными камнями. Череп выглядел вполне человеческим. Но это был он, Череп Низвергнутого Демона, раскалённые перчатки ясно говорили об этом.

Тотенграбер шагнул к алтарю. До Черепа дотянуться было нельзя, алтарь возвышался не меньше, чем на десяток футов. Значит, придётся лезть.

— Нет! — раздалось в его голове.

— Да! Давай, могильщик, сделай это! Вперёд!

Могильщик ухватился за какие-то выступы, подтянулся, с трудом нашёл, куда наступить ногой, ещё раз подтянулся, нашёл выступ повыше для другой ноги, зацепился за что-то. Его подбородок оказался над постаментом, пустые глазницы Черепа смотрели в его глаза. Получше ухватившись правой рукой, могильщик протянул к Черепу левую…

Вспышка. Боль в руке…

Они стояли в заиндевевшей пыли. Мрачные фигуры с мёртвыми глазами, угрюмо смотрящими на него из чёрных провалов глазниц.

Пошатнувшись, он шагнул вперёд. Левая рука жутко болела, но, казалось бы, никаких внешних повреждений не было, даже крови на бледной коже. Было холодно, чертовски холодно. Он поёжился, сделал ещё шаг, но приближаться к людям не стал, к ним нельзя, они были по ту сторону… Чего?