— Они уже здесь, Джек.

— Что значит здесь?

Джек выпростал ноги из спального мешка и начал торопливо обуваться, даже не замечая, что ботинки, как и всегда, снова сырые.

— Что ты видел? Сколько их?

— Думаю, их по-прежнему четыре. Они держатся на дистанции в пять тысяч метров, спят, как и мы, и ждут момента, когда конвой встанет на маршрут.

— Зачем им ждать? Если бы они действительно были здесь, они бы атаковали нас на стоянке, — попытался возразить Джек.

В этом утреннем холодном воздухе все вокруг казалось каким-то призрачным и неприветливым. Солнце только собиралось показаться над горизонтом, а пока дюны укрывал тяжелый, как ватное одеяло, туман, из которого торчали ветки кустов.

— «Гассы» хороши своими пушками, поэтому атаковать будут, когда станет совсем светло — их оптике нужно много света.

— Это да, — согласился Джек, чувствуя, как паника понемногу отпускает его.

Уже через двадцать минут колонна вышла на маршрут. Экипажи танкеток вяло переговаривались в эфире, жалуясь на сырость и скудность сухпайка.

— Ты помнишь, какая кормежка была на «Эверхарде», Джим? — спрашивал один у другого.

— О, да! Три вида консервированного мяса, химические термосы, жареная рыба! Надеюсь, хотя бы на месте нам дадут горячий суп? Это ведь не окопы на улице, там должно быть нормальное обслуживание…

— Понятия не имею. Склады могут быть и стационарными, а люди сидеть по палаткам. Видели и такое.

— О да, видели и такое…

На маршруте время тянулось медленнее, и Джек даже потерялся в ощущениях, ему показалось, что цифры на часах встали. Он больше не чувствовал покачивания «таргара», не слышал попискивания экранных меток.

— Джек?

— Ну.

— Что выгоднее, шарахнуть по ним первым или попытаться поднять пыль и расстреливать с близкой дистанции?

— А они уже появились?! — воскликнул Джек и даже подпрыгнул в кресле.

— Нет-нет, их пока не видно. Просто я уже запарился — и так прикидываю, и эдак. С одной стороны, выстрелить первым — это верное попадание, а с другой — они сразу станут осторожнее.