Люси поставила чемодан на пол у двери и медленно подошла к одру. На груди у Джесса покоился меч Блэкторнов, руки были сложены на эфесе. Глаза его скрывала белая шелковая повязка. Это зрелище заставило ее похолодеть от ужаса; сейчас он действительно выглядел мертвым, хотя у нее ни разу не возникало подобного впечатления при виде гроба в Чизвик-хаусе. Кожа его казалась фарфоровой, тонкие черные брови выделялись на белом лбу. Прекрасный принц-фэйри, подумала она, он спит в гробу, подобно Белоснежке, не живой и не мертвый…

Люси сделала глубокий вдох. До прихода Малкольма ей нужно было кое-что проверить. Она не сомневалась в том, что Джесс полностью избавился от Велиала, что в этом теле не осталось ни малейшей частички «сущности» Принца Ада. Малкольм не спрашивал ее об этом – возможно, ему это просто не пришло в голову. Разумеется, он не согласился бы воскресить Джесса, если бы в результате Велиал получил «лазейку» для возвращения на Землю.

Люси приложила ладонь к груди Джесса. Тело было холодным и твердым, словно мрамор. «Если бы он был там, моя рука показалась бы ему горячей – нет, обжигающей».

Она закрыла глаза и мысленно воззвала к нему. Она уже пыталась проделать это однажды – пыталась отыскать душу Джесса среди мглы и теней, плавающих в черноте под ее опущенными веками. Сначала она видела только тьму. И ей почудилось, что сердце ее сейчас разобьется. «А что, если он ушел, ушел навсегда?» Но вдруг она увидела свет; свет был вокруг нее, внутри нее.

Но сегодня не было того неприятного, гадкого чувства, которое Люси ощутила в прошлый раз во время попытки оживить Джесса. Вместо теней и монстров она вдруг увидела гостиную, заброшенную, заросшую грязью и паутиной; она находилась в этой гостиной, сидела на подоконнике и смотрела в окно. В отдалении, на холме за рощей, возвышался соседний загородный особняк – Эрондейл-Мэнор. В оконном стекле она разглядела вместо собственного отражения лицо Джесса, худенькое и бледное. Люси поняла, что видит его воспоминания, и с любопытством оглядела комнату. Паутина по углам, плесень, пожелтевшие обои, отклеившиеся от стен во многих местах…

Головокружение, ощущение падения – и вот перед Люси возникла другая сцена, а за ней еще одна: сырые, холодные коридоры Блэкторн-Мэнора, лицо Татьяны Блэкторн. Во взгляде ее мелькнуло нечто, отдаленно напоминавшее материнскую нежность. Женщина поднималась по ступеням парадного крыльца. За деревьями виднелись ворота парка, густо оплетенные колючими вьющимися растениями. Рядом с Татьяной Люси увидела девочку лет семи, маленькую, хрупкую; она стояла, глядя исподлобья, словно боялась входить в дом. В серых глазах малышки Люси угадывала непонимание, растерянность, одиночество.