– Бесконтактно маяк не извлечь.

– Это да. Но вспышка…

– Вспышка происходит из-за разрыва потоков, потому что обезболивание условное, чаще его называют шоковым.

– Это как?

– Ну, пациента парализуют, а потом при резкой боли он почти теряет сознание от шока, и болевые ощущения притупляются.

– Уж лучше бы он терял сознание, – поморщился Спец.

– Этого допускать нельзя, тогда могут измениться многие показания в маяке.

– А крыша у него не поедет после таких мучений?

– Нет, после того как ткани соединяются, шоковые воспоминания стирают. Но разве у тебя не было трансологической практики? Многие в звеньях раньше работали трансологами.

– Нет, – покачал головой Спец. – Была возможность, но я не захотел.

Он вздохнул и отвернулся от демонстрационного панно.

– Ты это… Дай свою лицензионную таблеточку, хотя я знаю, что мне не положено…

– Ну, приятелю я могу дать одну, это ведь не преступление?

– Да, одну не преступление. А вот если я потребую у тебя каждый день по одной, нужно докладывать в центр, несмотря ни на какую дружбу.

– А почему? – удивился Фрин. – Ты ведь, наверное, уже заметил, что я употребляю этот препарат регулярно?

– Заметил, конечно. Но ты сидишь на этом биокорректоре давно, ты с ним в полной совместимости, а мне нельзя, вот разве что одну… Хотя нет, не пробовал и нечего привыкать.

Спец снова посмотрел на демонстрационную панель и опять поморщился.

– Не переживай, ему уже швы спаивают.

– Я понял, вон какой дым стоит.

– Потом сотрут из памяти шоковые переживания, и все будет в порядке.