Кто-то закричал:

– Никогда!

Снова смех.

Брэд сказал:

– Я знаю, что очень скоро все мы должны начать холодный путь домой, но я надеюсь, что смогу еще постоять здесь и рассказать о своей жене. Настоящей жене.

Теперь он поднял бокал.

– Ее зовут Нэнси, и я люблю ее, я скучаю по ней…

Теперь он не скрывал своих чувств.

– И я думаю о ней каждый божий день.

Все в комнате встали.

Поднялись бокалы, мерцая в свете огня.

Все сказали:

– За Нэнси.

Люди выпили, а потом Брэд шагнул с возвышения.

Итан смотрел, как он выходит в коридор. Там Брэд соскользнул на пол и заплакал.

Итан посмотрел на Кейт, гадая, что думает ее группа о разительной несовместимости времен. Брэд Фишер сказал, что родился в 1966‑м, но ему не могло быть больше двадцати девяти – тридцати, а это означало, что он явился в Заплутавшие Сосны, Айдахо, в середине 1990‑х, когда Билл Клинтон был президентом, а до одиннадцатого сентября[39] оставалось еще шесть лет. Остальные в этой комнате, без сомнения, появились в городе до него и после него. Что они из этого извлекают? Сравнивают ли, сопоставляют ли контраст собственного взгляда на прежний мир с опытом других, ищут ли смысл в своем нынешнем существовании? Те, кто появился примерно в одно и то же время, – ищут ли они друг у друга утешения в общем знании истории?

– Подумай только, – сказала Кейт, – впервые за два года он смог открыто говорить о своей настоящей жене.

Люди выстроились в очередь к раздевалке.

– А что насчет его жены в Заплутавших Соснах, Меган? – спросил Итан. – Он не смог ее сюда привести?

– Она учительница.