– Я работаю на него. Вижу его почти каждый день.

Внезапно перед ними возникла Меган Фишер. Итан совершенно не слышал ее шагов. Женщина возникла ниоткуда.

Осторожно опустившись на колени в своей шерстяной юбке, она положила руку Бену на колено.

– Все в порядке, Бенджамин?

Итан выдавил улыбку.

– Все прекрасно, Меган, – сказал он. – Трудный день в школе. Уверен, вы знаете, что это такое. Но нет ничего, что не смогла бы исправить небольшая прогулка в «Сладкоежку».

– Что случилось, Бенджамин?

Бен смотрел вниз, на свои колени, в буквальном смысле слова роняя слезы в свой горячий шоколад.

– Это вроде как личное дело, – сказал Итан.

Его слова заставили Меган вскинуть голову.

Исчезла бойкая, милая хозяйка, которая радушно принимала его и Терезу в своем доме несколько вечеров тому назад.

– Личное? – переспросила она, как будто не понимала смысла этого слова.

Как будто Бен был ее сыном и именно Итан вышел за границы дозволенного.

– В школе Сосен, – сказала Меган, – мы верим в общественный подход к…

– Да, личное. Типа как занимайтесь-своими-гребаными-делами, миссис Фишер, – вот такое личное.

Ее взгляд, в котором было неприкрытое потрясение и отвращение, полностью убедил Итана, что с ней никогда еще так не говорили. Уж определенно не говорили так с тех пор, как она очнулась в Заплутавших Соснах и получила эту должность, дававшую власть.

Меган встала, выпрямилась и уставилась на Итана сверху вниз так грозно, как может только учитель.

– Это наши дети, мистер Бёрк, – сказала она.

– Черта с два, – ответил Итан.