— Не трогай его, — девушка бросила пистолет в песок, второй вытащила из сумки, разрядила и подняла руки. Выбор сделан.

Всё написанное в дневнике перестало быть правдой, она навсегда, сколько бы не было ей отмерено королем, сохранит верность господину, крепко запомнит тепло его рук и мягкость губ, будет влачить память о его ненависти к ней и молить неизвестных богов о прощении. Наяда обернулась к Вулхи.

— Прости, если сможешь, — шепнула она.

— Умница, — мягко протянул генерал, посылая к ней двух солдат.

На девушку стремительно нацепили ошейник и защелкнули на запястьях наручи, Вулхи, все еще стоящего рядом, скрутили и повели в машину. Наяда хотела возразить, поспорить с генералом, чтобы ее напарников отпустили, выкинув их существование из базы данных. Сдерживающие кристаллы лишили ее не только воли и голоса, девушка грузно упала на колени, позволяя солдатам поддерживать себя, мгновение спустя, она рухнула лицом в песок, даже не пытаясь подставить руки.

Заключение

Заключение

Всё кончено, в одночасье мы стали марионетками короля, позволив настигнуть себя. Не знаю, на что нас обрекут в Вонте, пожалуй, ничего хорошего нам не готовят.

Я почти не помню ничего из того, что происходило после того, как на меня нацепили кристаллы, их сила оказалась до того сильной, что удерживать свой рассудок в целости, а сознание живым, стало безумно сложно. Помню, как нас грузили в большую машину, меня положили на железную скамью, Мардара и Вулхи усадили напротив, пока оставалась в сознании, я продолжала смотреть на Мардара, запоминая черты его лица. Уже тогда было понятно, нас разлучат и мне хотелось унести с собой в памяти максимум от моего господина.

Мне больше не было страшно, не знаю почему, но все чувства отступили куда-то на задний план, осталась лишь пустота. Последние мгновения перед темнотой, я думала обо всем, что произошло и о том, как этого можно было избежать. Думала о прошлом, о Хорте, мрачном городке, погруженном в позднее средневековье, о Робине и леди Эванлин. Я думала о Хеуде, о той ночи в лесу. Но больше всего о том, что было до того, как я оказалась на лугу. Была ли у меня семья, родители? Какая жизнь предшествовала этой?

Закатывая глаза, я попыталась представить. Темноволосая девочка, она бежит через лес с корзиной, наполненной ягодами, она мчит со всех ног и едва не падает, сталкиваясь с улыбчивой женщиной, очень похожей на нее саму. Обе смеются, женщина подцепляет из корзины горсть ягод и протягивает девочке, а та, схватив их в маленький кулачок, устремляется куда-то дальше. Эту беззаботную веселую девочку ждет насыщенный веселый день, ждут друзья и отец, сейчас она минует лес, пробежит по бревенчатому мосту, проложенному через бурную реку, прошмыгнёт мимо бдительного часового, стерегущего шахту. Всё это ради того, чтоб принести отцу горсть подавленных в детском кулачке ягод. Он порадуется, почему-то юркая вездесущая бестия в этом не сомневается. Ведь папа каждое утро ждет ее, а взамен позволяет покататься в шахтерской телеге и подержать тяжелую кирку. Остальные шахтеры посмеиваются над ей, но беззлобно, иногда могут потрепать по голове, после чего мама заставляет ее долго-долго отмываться от налипшей грязи и кличет грязнулей.