А еще я слышу.

Звуки становятся более отчетливыми, и так как мне трудно поднять голову, я решаю вместо этого сосредоточиться на разговоре, доносящемся до моих ушей.

Они спорят.

— Вы должны! — кричит Уорнер.

— Но мы не можем… мы не можем даже д-дотрагиваться до нее, — заявляет Соня, чуть не плача. — Мы никак не сможем ей помочь…

— Я не могу поверить, что она умирает, — захлебываясь слезами, выдавливает Сара. — Я сначала не поверила, что вы говорите правду…

— Она не умирает! — возражает ей Уорнер. — Она не умрет! Пожалуйста, выслушайте меня, я вас прошу! — в отчаянии умоляет он. — Вы можете ей помочь. Я пытаюсь до вас достучаться. Вам всего-навсего нужно дотронуться до меня, и я впитаю вашу силу, ее можно будет проводить через меня. Я смогу управлять вашей энергией и перенаправлять ее…

— Но этого не может быть, — упрямствует Соня. — Это же… Касл нам ничего подобного не говорил… Он бы обязательно нам все рассказал, если бы вы умели делать нечто подобное…

— Господи, прошу вас, послушайте же меня, — настаивает Уорнер, хотя голос у него уже начинает срываться, — я же не пытаюсь вас обмануть…

— Вы нас похитили! — одновременно выкрикивают девушки.

— Это был не я! Это не я вас похитил!..

— С какой стати мы должны вам верить? — спрашивает Сара. — Откуда мы знаем, что это не вы с ней сотворили?

— Почему же вам наплевать на нее? — Он тяжело дышит. — Как вы можете оставаться безразличными? Неужели вам все равно, что она истекает кровью… а я-то думал, что вы с ней подруги…

— Разумеется, нам не все равно! — возмущается Сара. — Но только как мы ей можем сейчас помочь? Куда мы ее заберем? Кому покажем? К ней никто не может прикасаться, и она уже потеряла слишком много крови… вы сами посмотрите на…

Тяжелый вздох.

— Джульетта!..

Шаги рядом со мной топ-топ-топ. Где-то у самой головы. Все звуки снова будто сталкиваются один с другим, сбиваются и кружатся возле меня. Не могу поверить в то, что я еще не умерла.

Даже представить не могу, сколько времени я лежу вот так.

— Джульетта! ДЖУЛЬЕТТА!!!

Голос Уорнера похож на веревку, за которую я хочу ухватиться. Я хочу поймать ее конец, завязать его вокруг пояса, чтобы он вытянул меня из этого парализованного мира, куда я попала, как в капкан. Я хочу сказать ему, чтобы он не волновался, что все в порядке, все будет хорошо, потому что я уже приняла это, я уже готова умереть, только я не могу. Я ничего не могу сказать. Я почти не дышу, я не могу шевелить губами. Я мучительно дышу и удивляюсь, почему мое тело до сих пор никак не может сдаться.