– Не хочу даже слушать, что бывает дальше.

– И все же это самое лучшее. Так возбуждает, когда ты исследуешь все в первый раз, когда ее тело – загадка для тебя…

– Нам действительно нужно говорить об этом?

– Просто ты увяз в какой-то рутине…

– Самые длительные взаимоотношения у тебя самого продолжались сколько? Месяц?

– Три года, и ты знаешь это.

Они какое-то время помолчали.

– Верно, – наконец сказал Рич.

Роберт вздохнул.

– Знаешь, много раз я хотел, чтобы у нас были дети, у нас с Джули.

– Ты думаешь, это что-то изменило бы? Сохранило бы ваш брак?

– Нет. Но по крайней мере хоть что-то осталось бы, понимаешь?

– Вот срочная новость для тебя: дети – это не трофеи. Они люди. Возможно, это удовлетворило бы твое тщеславие, если бы у тебя был ребенок, но подумай о том, как было бы трудно для ребенка разрываться между тобой и Джули.

Роберт застонал.

– Ради бога, перестань читать мне лекцию. Мы всего лишь болтаем. Ты ко всему относишься чертовски серьезно. В этом твоя главная проблема.

– Ты не просто болтал, ты говорил начистоту.

– Перестань.

Теперь они ехали по пустыне. Город остался позади. На обочине здесь и там валялись лопнувшие покрышки; черные и перекрученные, они напоминали обожженные трупы каких-то животных. Гравий был усеян осколками разбитых пивных бутылок.

Роберт свернул на неприметную грунтовую дорогу. Машина сначала подпрыгнула, потом попала в колею и пошла ровнее.

– Ты знаешь, что печально? – сказал он. – Похоже, я единственный человек из моего выпускного класса, кто еще остался здесь. Все остальные уехали.