— Ты их давно видел?

— Нет, пару дней назад. И, еще раз, неделю назад. Я почему и вспомнил- странно было одних и тех же людей на разных кладбищах наблюдать. Я ж обход территорий совершал. У меня есть список могил за которыми я слежу- за деньги, понятное дело. Так я вообще подумал может они мои конкуренты. А потом присмотрелся — такие серьезные люди вряд ли мой бизнес делить будут. Им другое надо. Двойные могилы например для того чтоб тела спрятать, ну или наоборот. Свежие трупу понадобились. Сейчас же извращенцев полно…

— А описать этих людей сможешь? Как выглядели, машины, может быть ты номера заметил.

Мельник молчал. Пауза тянулась слишком долго. Почему-то больше было похоже что он заснул чем задумался. Но наконец он ответит.

— Описать не смогу, а приблизительный портрет нарисую. Я в Ялте художником портретистом на набережной подрабатывал. Мне с карандашом проще обращаться чем словоизысканиями заниматься.

— Так ты и рисовать умеешь? — ахнул Второй. В Мельнике, похоже, сидела недюжинная гора талантов, заботливо зарываемая алкоголем и разгульной жизнью.

— Ну да, я ж как это…Как в мультике. Еще и на машинке вышивать могу. Вот в молодости…

Но я уже не в силах был бороться со сном и заснул так и недослушав рассказ о молодости. Пусть у Второго уши болят. Он же его в гости привел.

Портреты и наброски были готовы к обеду. Пока я возился на кухне с тем, чтоб из того что недоели вчера, соорудить хоть что ни будь съедобное, Второй чертил схемы и вносил правки в свои записи, а Мельник как раз успел отрисовать достаточно реалистичные лица.

Я когда посмотрел на наброски сначала не поверил, а после ахнул.

С белых листов бумаги на нас смотрели вполне узнаваемые Егор Петрович и Тарасов. А еще на одном рисунке рядом с машиной (тарасовской Тойетой) стоял изображенный в полупрофиль, сгорбленный, в плаще, но тоже достаточно узнаваемый господин Задорожный собственной персоной.

Заглядывая мне через плече, Второй присматривается к картинке и я слышу как он сквозь зубы матерится.

Мы с Мельником переглядываемся и оборачиваемся к Второму.

Он молча забирает рисунки. Складывает их сначала по полам, после еще раз и кладет на дальнюю полку над под лестницей.

— Об этом забыли. — выдает неожиданно он. Второй хмур и зол. Я вижу как он начинает заводится.

— Но почему? — пытаюсь прояснить я ситуацию.

— Да потому. То что в этом деле кто-то из Клиники был замешан и ежу понятно. Кто еще на кладбище кукол бы привез. Но Старик и Тарасов…Это очень серьезно.

— Так давай пойдем к ним и спросим, пусть объяснят что происходит…