— Еще как понимаю. Мы с тобой замерзнем и будем тут сидеть как два снеговика. Нас найдут через недельку, может, даже раньше, а мы все будем, как живые, такие ледяные и красивые. Чего же тут не понимать? Я очень даже понимаю.

Улла вдруг заплакала, заслонив голову руками. Бран растерялся.

— Искорка, — пробормотал он. — Ну, ты чего, родная. Да плюнь ты на нее, она же стерва. Дура она. Не надо, маленькая моя, пожалуйста, успокойся.

Улла уткнулась лицом в свои колени. Она рыдала так, что Бран не на шутку испугался. Взяв ее руки, стал целовать ледяные дрожащие ладони.

— Это все вранье, что она сказала. Одно проклятое вранье! Ты вовсе не дура. Не уродка. Это она уродка. Моральная уродка, вот кто она такая! Наплевать на нее. Кто ее любит? Кому она нужна? Пожалуйста, маленькая, не плачь. Я не могу, когда ты плачешь. Не надо, ну, не надо.

— Это все правда, — вдруг прошептала Улла. — Это правда…

— Что правда, голубка?

— Что я… что мама… умерла из-за меня, — Улла забрала у Брана свои руки и заслонила ладонями лицо.

— За это отец не может меня простить, — услышал Бран. — За это он меня выбросил на снег… когда я родилась. Я знаю. Это все знают. Сигурд меня забрал, страшно поругался тогда с ним… а зачем? Лучше б я умерла. Все говорят… все говорят, что отец очень ее любил. Сестра, говоят, на нее похожа — а я? На что похожа я? Я ведь даже не видела ее. Она умерла в родах… когда меня рожала. Так что это правда.

Бран перевел дыхание.

— Послушай меня, — сказал он. — Моя мать тоже умерла от родов. Это бывает, к сожалению. А у Хелге вон ребенок умер, так чего же, ей повеситься теперь? И мне — мне тоже повеситься? Это судьба, родная. При чем здесь ты? Твой отец жестокий человек. Он, наверное, и в богов не верит. Как он может тебя обвинять? Уверен, что твоя мама очень хотела, чтобы ты жила. Я уверен, ты слышишь, я просто уверен, что она бы не дала твоему отцу сделать то, что он пытался сделать. Она бы жизнь за тебя отдала, как любая мать. Твоя мама хотела, чтобы ты жила. И моя, и всякая другая. Не слушай этих, они очень злые, им просто нравится тебя обижать. Они видят, что тебя это задевает, и радуются. Не доставляй им такого удовольствия. Ты тут ни при чем. Ну, посмотри на меня. Посмотри, родная, — Бран поцеловал Уллину ладонь. Ее пальцы слабо шевельнулись.

— Маленькая ручка совсем холодная, — он придвинулся поближе, — бедный мой кукленочек. Успокойся, милая. Вот так. Не слушай никого. Ты лучше всех на свете. Они тебе в подметки не годятся. Ты красивая. Ты сильная. Ты умная. Да если хочешь знать, на тебя тут полно парней заглядывается, я уже ревновать начинаю! Бьорн вон Харалдсон знаешь, чего сказал? Что хочет на тебе жениться. А другие на тебя как смотрят, не замечала?