Мой «Дельфин» представлял собой печальное зрелище. С разбитым стеклом, на месте которого торчали неровные осколки, напоминающие челюсти престарелой акулы, местами забрызганный кровью (Малгера, я полагаю), с болтающимся на поясе бесформенным огрызком, оставшимся от лебедки, потрепанный и помятый – сразу было видно, что ему здорово досталось. Да и тому, кто был внутри, тоже. Быстрая проверка показала, что все его электронные системы, все же, функционируют вполне исправно. Что и неудивительно, ведь этот скафандр подготовили мне для первого визита к никарам. В нем все было сделано по высшему разряду и с максимальной степенью надежности.
Кроме того, в нем имелись и кое-какие системы, отсутствующие на стандартных моделях. В том числе аудиорекордер, своеобразный «черный ящик», записывающий все ведущиеся переговоры. Этот маленький соглядатай размещался так, что, не зная о его существовании, заподозрить что-либо было невозможно. И если даже никары осматривали мой костюм, они не должны были найти рекордер.
Несколькими несложными манипуляциями я подключил его к имевшейся в зале системе трансляции и задумался. Запись автоматически включалась в момент герметизации скафандра и останавливалась, когда я его снимал. Вот только я не имел ни малейшего понятия, сколько именно пребывал без сознания, пока меня не подобрали. Возможно, проще будет, если я стану просматривать последний файл не с конца, а с начала.
Так, посмотрим, экскурсия у нас с Кубертом обычно длилась около трех часов, плюс где-то час на выход. Хорошо, попробуем с отметки 4:00.
Так, понятно, лекция в самом разгаре. Сейчас он закончит с объяснениями про вторичные излучатели, и наш транспортер двинется дальше к четвертому узлу. Можно перескочить вперед еще минут на двадцать.
Уже ближе, ближе. Тут я маюсь со своими подопечными, потом отправляюсь искать Куберта, потом… Так, промотаем еще немного.