– Ай-ай-ай! – капитан сокрушенно поцокал языком, – ты всего-то ничего успел покрутиться в высших сферах, а уже рассуждаешь, как закоренелый самодур. Жаль. Я был о тебе лучшего мнения, юнга.

– Что именно Вам не нравится? – столь нелестный отзыв здорово задел меня за живое, – я имею полное право так поступить. Все необходимые полномочия у меня есть.

– Решить проблему, используя данную ему грубую силу, любой дурак сумеет. Многие люди рвутся к власти лишь для того, чтобы потом, заполучив ее, лупить этой дубиной направо и налево по любому поводу. Не задумываясь о последствиях, скорее наоборот, чем больнее – тем лучше. И я не думал, что ты так быстро подхватишь эту заразу.

– Вы чрезмерно сгущаете краски, – разгон кабины закончился, и мы поплыли по воздуху, не прекращая дискуссии, – я никогда не рвался к власти и не стремлюсь злоупотреблять ею из какого-то извращенного удовольствия. Просто сейчас такое решение было бы самым быстрым и…

– … и самым грубым, – Борис усмехнулся, – коли у тебя имеется кувалда, то это еще не значит, что ею надо пользоваться каждый раз, когда требуется шуруп закрутить. Так можно разучиться с инструментами обращаться. Ты же всегда предпочитал аккуратность и точность, разве нет?

Кабина вздрогнула, поменяв местами пол и потолок, и начала замедляться. Мы с Борисом плюхнулись на мягкую обивку друг напротив друга. Молчаливый Гильгамеш приземлился у боковой стенки. Он внимательно следил за нашей перепалкой, но предпочитал не вмешиваться.

– Что это Вас вдруг на нравоучения потянуло? – я бы и рад был сказать что-нибудь по существу, но никак не мог подобрать достойных аргументов. В словесных дуэлях, даже без помощи обсценной лексики капитан оставался гораздо сильней меня.

– Я не люблю в людях разочаровываться, и мне неприятно наблюдать, как легко хороший человек подхватывает и намазывает на себя все дерьмо, которое встречается ему на пути, – Борис покачал головой, – зачем? Ты же не карабкался вверх по канализационным трубам власти вместе с другими, зачем тебе становиться таким же засранцем? Ты – не они. В отличие от них, у тебя имеется счастливая возможность оставаться собой.

– И что Вы предлагаете?

– Если ты считаешь, что та грязь, в которой с головы до ног перемазаны все, кто обращается во властных кругах, тебя не коснулась, то докажи это. Докажи, что еще не разучился шурупы заворачивать.

С глухим металлическим лязгом лифт остановился, прибыв на жилой уровень. Люк распахнулся, и до моих ноздрей донесся еще один манящий аромат – запах с кухни Жана. И в этот момент я даже подумал, что вполне возможно все мои злоключения не были напрасны, коли в конце меня ждало такое вознаграждение. Мои ноги сами двинулись в сторону столовой, но тут со стороны рубки донесся чей-то крик.