– J'y suis! Палатка, походная плитка, аварийный маяк – это все должно быть в капсуле, но надо взять еще.

– Жан, ты можешь просто пойти и собрать все, что нужно, а? Молча?

– Oui! Да-да, уже бегу! – повар выскочил за дверь, и капитан смог, наконец, и сам склониться над пультом.

Где-то в глубинах «Берты» заскрежетали раздвигаемые фермы, а вскоре к ним присоединились и тормозные двигатели, наполнив помещение вибрирующим гулом. По примеру Гильгамеша, я также полностью сконцентрировался на своей задаче, ведь чтобы достичь цели, каждый из нас должен был выложиться по максимуму. Сейчас малейшая оплошность могла стоить жизни, а времени до сдачи экзамена нам оставалось лишь пара часов.

К тому моменту, когда пол под ногами вздрогнул, ознаменовав тем самым окончание развертывания ферм, я успел выполнить все требуемые расчеты и перепроверил их три раза, причем разными способами. Все было точно. Манящий голубой ободок Земли неподвижно застыл в поле зрения одного из визиров, и портал теперь можно было перенацелить в любую секунду.

– Так, приехали, – констатировал Борис, – юнга, твой выход. У тебя все готово?

– В лучшем виде!

– Г ильгамеш?

– Порядок!

– Замечательно! Тогда выдвигаемся! Собирайте свои манатки, и через пять минут встречаемся у лифта. Опоздавших ждать не будем, этот рейс – последний.

Пока мы неслись в лифте к причальному уровню, никто из нас не проронил ни слова. Я то и дело украдкой бросал взгляд на Гильгамеша, который неподвижно сидел у стены, закрыв глаза и с таким умиротворенным видом, словно отправлялся в отпуск.

По прибытии на место мы занялись перетаскиванием собранных Жаном вещей к люку капсулы, ее расконсервацией по ускоренному аварийному протоколу, погрузкой, проверкой систем… В общем, особо скучать было некогда, а потому для всех нас (ну, для меня, по крайней мере) момент прощания наступил несколько неожиданно. Только что мы препирались с Борисом, рассовывая мешки по углам и без того не особо просторной капсулы, которая в результате стала походить на консервную банку для трех тщедушных селедок, как вдруг все закончилось, и мы повисли возле люка, не зная, что сказать. Да и что сказать на прощание человеку, который добровольно согласился пожертвовать собой ради твоего спасения? Я, во всяком случае, таких слов не знал.

– Ну что, парни, – Гильгамеш ободряюще улыбнулся, – счастливо добраться!

Он сгреб нас в охапку своими огромными ручищами, и в этот короткий миг мы ощутили себя не просто слаженной командой, а настоящей семьей. Никто не пытался скрыть слез.

Мы с Жаном забрались в капсулу первыми, поскольку ее теснота диктовала определенную последовательность посадки. Узкий люк скрыл от нас Бориса с Гильгамешем, и мы могли лишь слышать их голоса.