Джон выпил стакан воды и подошел к окну. На улице лил сильный дождь. Что-то зачастила погода обнажать свою капризную натуру. На стенах домов через дорогу висели огромные баннеры, значащие: «Аномалия растворилась аномально», «Конец света переносится». И тут же реклама авиалиний: «Летайте с нами. Наши самолеты оборудованы антигравитационным резонатором поля. Аномалия – это не зона на карте. Аномалия – это наши самолеты». И еще одна реклама: «Проснулся? Выпей чашку высокоэнергетического кофе. Заряжайся энергией, пока можешь, Джонни».

Верона не поверил глазам. Этот баннер был обращен к нему. Он присмотрелся еще раз – концовка изменилась. «…Заряжайся энергией» – значила она. Возможно, этому виной капли дождя, стекающие по окну. А, может, страх возник из ниоткуда, и сейчас рвался наружу с утроенной силой.

Сердце колотилось сильнее обычного, голова кружилась. Джон и вправду выпил кофе, который придал ему запас свежих сил. Уран по-прежнему находилсяна пятом уровне, где Джон его запер. Он погрузил его в свой сон, в который никогда не сможет вернуться. Пусть страх, леденящий душу, выходит наружу, но так будет лучше. Ничего не случится плохого ни с кем, пока шкатулка закрыта. Пока шкатулка лежит в темной яме, полной несбыточных желаний.

Джон вспомнил про Михаила, стал размышлять о нем, и к нему подступил ком к горлу. Это была жалость, смешанная с отвращением. Ничто не может оправдать убийство. Ничто не может оправдать зло. И Джон поклялся сам себе, он поклялся спящей Люси, он поклялся памяти Трона, что никогда не выпустит его наружу, ни за что не даст возможность Урану увидеть чистоту этого света. Потому, что рожденный во тьме, лелеет лишь тьму.

Джон вдохнул полной грудью и почувствовал, что снова хочет спать. Это было странно, но ему хотелось. Может, он разучился жить? Он отправился в кровать, на этот раз раздевшись. Суетясь, Верона нечаянно разбудил Люси.

– Почему не спишь? Ты можешь попить чая травяного. Там в шкафу. Успокаивает… – говорила она сонно.

– Не надо, дорогая, я уже лег. Спи, сладких снов.

Он обнял ее сзади, обхватив усталыми руками. Все, теперь можно ничего не говорить, ни о чем не думать. Только наслаждаться теплом, любовью, ночью. Пора было стать просто человеком, не владеющим никакой информацией по поводу истинных положений дел. Он лежал в постели с любимой женщиной. Большего счастья и придумать нельзя. Джон лишился огромного количества энергии, работы, с которой уволился две недели назад, но самое главное – он потерял друзей в бессмысленной и ненужной войне. И в его руках почти ничего не осталось. Осталось только одно, чем Джон владел в полной мере – его собственная жизнь.