Даже не взглянув на нее, он продолжал переобуваться, а Эрик потащил ее в библиотеку. Анника оторопела и даже не сопротивлялась, когда Эрик подвинул кресло к батарее у стены и пристегнул к ней наручник. Поставив рядом столик с кипой журналов, он заботливо спросил: «Так хорошо?»

Анника тупо смотрела на журналы, пока ее мозг отчаянно пытался справиться с ситуацией. В ближайшее время ей предстоит решать только одну задачу: как ей изловчиться читать и переворачивать страницы одной рукой.

– В таком случае я пошел работать, как и говорил. – Эрик пошел к выходу.

– Кто вы? – спросила Анника. – Кто вы?

Эрик улыбнулся:

– О, думаю, вы это уже и сами поняли.

С этими словами он вышел.

Анника просидела в кресле больше двух часов. Время от времени она принималась звать Роберта. Она умоляла, проклинала, предлагала договориться, но единственным ответом было доносившееся до нее звяканье бутылки о стакан.

Гладя живот, Анника шептала: все будет хорошо, мы выпутаемся, но и сама не понимала, верит ли в это.

В седьмом часу вернулся Эрик и освободил ее. Он отвел ее на кухню и поставил перед ней еду – разогретые в микроволновке полуфабрикаты. Сам он сел напротив, подперев руками подбородок.

– Повариха больше приходить не будет. Уборщица тоже. И так, боюсь, будет продолжаться довольно долго.

– Сколько именно?

– Разве вы еще не поняли? Что ж, подумайте еще, я дам вам время. У меня есть определенные права: речь об этом, только и всего.

Анника клала в рот нечто, что, по-видимому, считалось треской с картофельным пюре, но на вкус было рыбьим жиром и золой. С трудом она проглотила горячее месиво и отложила вилку.

– Ты томте – уж не на это ли ты намекаешь? Треклятый домовой-томте?

Эрика состроил недовольную мину.

– Я предпочитаю зваться «хранителем очага». Другое название тянет за собой нежелательные ассоциации.

– Томте, – повторила Анника. – Где же твоя остроконечная шляпа, мерзкий томте?

У Эрика потемнели глаза, больше они не были ни голубыми, ни зелеными. Сквозь стиснутые зубы он процедил: