Джека Бриггса, прославившегося отвратительной игрой в прошлогодних «Святых роллерах», где он изображал говорящий книжный шкаф, влюбленный в Дженнифер Лоренс, нашли мертвым в номере отеля в окружении некоторых из его любимых порошковых лакомств. Он присоединяется к «Клубу 27», чтобы составить компанию таким известным любителям запрещенных субстанций, как Роберт Джонсон, Джими Хендрикс, Дженис Джоплин, Курт Кобейн и Эми Уайнхаус. Бриггс притащился на актерскую сцену в 2005-м, когда…

Короче, вы поняли. Инфантильно, пренебрежительно, непристойно до безобразия. Возможно, мне следовало сбросить законченный некролог в корзину, потому что жестокостью он даже превосходил привычный сарказм «Неонового круга». Но я просто развлекался (с тех пор у меня не раз возникал вопрос, у скольких людей карьера началась с развлечений), а потому отослал некролог.

Два дня спустя – Сеть ускоряет решительно все – я получил электронное письмо от некой Джеромы Уайтфилд. Они не только собирались опубликовать некролог, но и хотели обсудить дальнейшее сотрудничество по части таких вот мерзопакостей. Дама интересовалась, есть ли у меня возможность подъехать на ланч и все обсудить.

Как выяснилось, с галстуком и приталенным пиджаком я сильно перегнул палку. Редакцию «Круга» заполняли мужчины и женщины, напоминавшие мальчишек и девчонок в футболках с рок-концертов. Две женщины пришли на работу в шортах, один парень ходил в плотницком комбинезоне, воткнув маркер в ирокез. Как выяснилось, он возглавлял спортивный отдел, когда-то опубликовавший запоминающуюся статью под заголовком: «ДЖИНТЫ[51] ОПЯТЬ ПРОСРАЛИ В КРАСНОЙ ЗОНЕ». Наверное, не стоило и удивляться. Это была (и есть) журналистика эпохи Интернета, и на каждого человека, сидевшего в тот день в редакции, приходилось пять или шесть внештатников, пишущих дома. За нищенские гонорары, о чем я мог бы и не упоминать.

Я слышал об удивительных временах, оставшихся в туманном, загадочном прошлом Нью-Йорка, когда издатель или редактор приглашал автора на ланч в такие места, как «Времена года», «Цирк» или «Русская чайная». Может, так оно и было, но в тот день я обедал в захламленном кабинете Джеромы Уайтфилд. А состоял мой ланч из сандвича из ближайшей кулинарии и крем-соды «Доктор Браун». По меркам «Круга», Джерома была глубокой старухой (за сорок), и мне с самого начала не понравилась ее резкая настойчивость, но она хотела взять меня на работу, чтобы я каждую неделю писал страничку некрологов, а потому сразу стала для меня богиней. Она даже придумала название для моей рубрики: «О мертвых – дурное».