– Позволь мне говорить откровенно. Для парня, все еще живущего с родителями в Бруклине, у тебя удивительно высокое самомнение. Думаешь, больше никто не может ссать на могилы идиотов-говнюков, которые запраздновались до смерти? Подумай еще раз. У меня полдесятка внештатников, которые смогут это делать, и, возможно, их тексты будут смешнее.

– Так почему бы мне не уйти, чтобы ты могла это выяснить? – Я уже завелся.

Джерома широко улыбнулась и щелкнула леденцом по зубам.

– Скатертью дорога. Но учти, ты уйдешь, а страничка «О мертвых – дурное» останется. Это мое заглавие, и оно принадлежит «Кругу». Конечно, благодаря тебе страничка приобрела популярность, я не собираюсь этого отрицать. Так что выбор за тобой, малыш. Или ты возвращаешься к компьютеру и набиваешь некролог Бугра, или договариваешься о собеседовании с «Нью-Йорк пост». Может, они тебя возьмут. Будешь писать говняные короткие заметки без подписи на шестую страницу. Если тебя это устраивает, имеешь право.

– Я напишу некролог, но мы вернемся к этому разговору, Джерри.

– Не вернемся. И не называй меня Джерри. Ты знаешь, я этого терпеть не могу.

Я поднялся, чтобы уйти. Мое лицо пылало. Наверное, я напоминал знак «Стоп».

– Возьми леденец, – предложила она. – Черт, возьми два. Они очень успокаивают.

Я пренебрежительно глянул на стеклянную чашу и ушел, подавив (с трудом) инфантильное желание хлопнуть дверью.

* * *

Если вы представляете шумную новостную редакцию, какую можно увидеть на Си-эн-эн за спиной Вульфа Блитцера или в старом фильме о Вудворде и Бернстайне, разоблачающих Никсона, то напрасно. Как я уже говорил, большая часть сотрудников «Круга» работает дома. И наша новостная редакция (если вы хотите сделать «Кругу» незаслуженный комплимент, называя эти материалы новостями) размерами не превышает широкий трейлер. В это пространство втиснуто двадцать школьных парт, обращенных к ряду телевизионных экранов на стене. Звук на них выключен. На каждом столе – обшарпанный ноутбук с веселенькой наклейкой: «ПОЖАЛУЙСТА, УВАЖАЙТЕ ЭТИ МАШИНЫ».

В то утро редакция практически пустовала. Я сел в заднем ряду, рядом с красочным плакатом, изображавшим обед Дня благодарения, плавающий в унитазе. Надпись гласила: «ПОЖАЛУЙСТА, СРИ ТАМ, ГДЕ ЕШЬ». Я включил ноутбук, достал из портфеля распечатки, касавшиеся короткой и не слишком впечатляющей карьеры Бугра, и просматривал их, пока компьютер загружался. Открыл «Ворд», напечатал заголовок – «НЕКРОЛОГ БУГРА ДЕВОУ» – и уставился на пустой экран. Мне платили за то, чтобы я смеялся над смертью на потребу двадцатилетним. Мои читатели нисколько не сомневались, что смерть их не коснется, но трудно писать что-то забавное, если ты зол как черт.