— Он действительно предатель? — Я повернулась к хранителю, все так же занимающему соседнее кресло.

— Да. — На лице Ефима не отражалось ничего.

Что бы там ни произошло, ему пришлось несладко. Казнили одну из опор стежки. А если бы этот Сергей позвал на помощь именно на алтаре? Смог бы хранитель защитить его? А смог бы не защитить?

В гостиной плакала бабка.

— Что случилось? — подскочила я к ней, дикими глазами оглядывая комнату. Никого, даже Борис уже ушел.

— Ты должна его забрать, — с надрывом сказала бабка, вытирая слезы, которые текли и текли по старым морщинистым щекам и никак не могли остановиться.

— Кого?

— Матвейку, внука моего, — сказала она и заплакала еще горше.

Честно говоря, я чуть не спросила, где этот бедный Матвейка находится, а главное, откуда и кто, собственно, должен его забрать. Слава святым, не успела. Села на соседний стул, на столе перед бабкой лежали письма в пожелтевших конвертах, бечевка, которой они были перевязаны, валялась рядом. Кто бы сомневался, что она их прочитала.

— Марья Николаевна… — укоризненно начала я.

— Не хочу ничего слышать, — перебила старушка, — твой сын, мой внук будет расти в этом доме. Я сама буду водить его в школу. Где это видано, при живых родителях ребятенка в интернат отправлять. Там ему плохо, — она схватила листок и стала торопливо зачитывать в особо жалостливых местах, — «вчерась съездил указкой по пальцам… до третьего дня соснуть не мог, нет моченьки терпеть…», «…в столовую по холоду шел, к раздаче не поспел, пряники кончились, токомо Олежек Ващажников похвалялся, что мой ему в воздаяние отдали…» Так нельзя! Нельзя!

Бабка бросила листок, исписанный теми же крупными круглыми буквами, что и адрес на конверте. Детскими. Слишком старательно выведенными.

— Тихо, тихо. — Я погладила ее по руке. — Эти письма не от вашего внука, — уж это я могла сказать с уверенностью.

— Да? — Она подавила всхлип. — Не от Матвейки?

— Вашего внука зовут не Матвей. — Я вздохнула, что-то она расклеилась, надо бы проверить, принимала ли она сегодня лекарства.

— А как?

В именах она была не сильна и, кстати, знала об этом, мое, к примеру, она так и не вспомнила. Из постоянных персонажей в ее памяти жили сын Валентин и муж Петр Сергеевич, остальные тасовались, как карты в игральной колоде.

Не успела я ответить, как мысли бабки уже скакнули в другом направлении.